Михаил Меньшиков - Выше свободы

Недоставало честности. Только честности, уверяю вас, - одной честности. Недоставало нравственного ценза. Недоставало мужества выполнить долг свой до войны и во время войны. После севастопольского погрома тогда еще молодой великий князь Константин Николаевич издал знаменитый приказ об официальной лжи. Тогда, 50 лет назад, высшее правительство было оболгано кругом и обмануто всеми, кто был поставлен говорить правду. Самые важные исторические донесения, от которых зависела судьба царства, были извращением действительности. Бесчисленные рапорты, донесения, отчеты, справки, доклады лгали, лгали, лгали. В результате империя, воображавшая себя сильной, чтобы отразить Европу, не была в силах сбросить в море даже стотысячной армии. Та же глубоко бесчестная ложь привела к японской войне. Правительство было обмануто своими ближайшими агентами и точно в забытьи само шло на обман. Один за другим являлись предприимчивые господа, которые брались развить русскую промышленность и торговлю на Востоке, брались построить неприступную крепость, брались утвердить наше могущество на Тихом океане и т.д., - и вместо этого - клали себе деньги в карман и лгали. "Готовы ли мы к войне?" - спрашивала испуганная страна, замечая тучу, ползущую с Востока. "Готовы!" - отвечало восточное начальство. "Готовы!" подтверждало западное. "Готовы!" - удостоверяло центральное. Военный министр, посланный в Порт-Артур проверить, точно ли крепость готова, - на площади города пил шампанское в честь "гения" тех мест - адмирала Алексеева, создавшего несокрушимый оплот России. А когда японцы атаковали Порт-Артур, оказалось, что этот оплот можно было взять голыми руками: многие, числившиеся на бумаге, форты, грозные и неприступные, оказались лишь местами, отведенными под форты, и, кроме вешек, там ничего не стояло. Как в Севастополе, и тут пришлось строить крепость под ядрами неприятеля. Высшее начальство спрашивало: есть у нас флот? Отвечали: конечно, есть. На бумаге наш флот превосходил японский. Есть доки, мины, ядра, пушки и т.д.? О, да! Конечно!.. Но когда подошел последний страшный час, вместо "есть" оказалось "нет". Не нашлось ни горных орудий для горной войны, и они оказались даже незаказанными (за что ответственный генерал получил повышение - в Государственный Совет); не нашлось ни снарядов в достаточном количестве, ни патронов, ни бездымного пороха, ни военных приборов, ни воздушных шаров, ни военных карт, ни лошадей, ни фуража, ни медицинских припасов, ни сапог для армии. Строили стратегическую железную дорогу - не оказалось и дороги, именно той второй колеи, которая отвечала бы военным целям. Более жалкой, более глупой роли никогда еще не играла великая страна, обворованная и оболганная начисто и подведенная совсем неожиданно под обух.

Накануне выборов нужно все это припомнить и оценить. Ведь все эти живые и здравствующие господа, кому мы обязаны погромом, они ведь тоже были представители России, и многократно избранные, отличенные, возвеличенные, обремененные всевозможными цензами, кроме одного. Они тоже были депутатами от России, выборными только по упрощенной системе - по назначению. И если они со всеми своими цензами (кроме одного) провалили Россию, - не является ли страх за будущих представителей? А что, как и они провалят? Опозоренные пред целым светом, несчастные граждане России, мы должны распорядиться со своим доверием на этот раз с большею разборчивостью. Дело идет о спасении страны. Давайте подавать голоса только за честных людей, - довольно всех иных прочих! Состояние - ровно ни при чем для посла народного, как и происхождение, титул, вероисповедание, даже диплом. Важен ум и талант, но еще важнее употребление, какое из них сделают, а это вопрос совести. Совестливый человек - будучи удостоен избрания всенародного - не поленится изучить, что нужно, а бессовестный поленится, - вот разница. Человек честный там, на высоте, не поддастся соблазну тщеславия, не продаст своего голоса влиятельному вождю, не увлечется софизмами, а человек нетвердой совести все это сделает. Превосходно, конечно, если честный деятель в то же время ученый и талантливый оратор. Но нужно помнить, что ораторы предлагают те или другие решения, а выбор между ними делают более скромные, часто безмолвные депутаты, кладя свой шар направо или налево. Все таинство законодательной жизни - в этот последний момент, но именно в этот-то момент категорическим императивом является совесть. У кого она есть, тот обыкновенно не делает ошибки.