Валерий Курносов - Путешествие за тайной ЦАРСКОЕ ЗОЛОТО

Невероятные повороты в судьбе пациента требуют объяснений. В 1899 году он закончил Казанское пехотное училище. Во время Русско-японской войны он был ранен в голову, после чего, судя по документам, у него «остались тяжелые и неизлечимые последствия, связанные с повреждением нервных стволов, выраженные в головокружениях, ослаблении слуха и т. д.».

После лечения поручик направляется в Казанское пехотное училище, где преподает гимнастику и фехтование. В ноябре 1914 года под Краковом Муравьев получает новое ранение. Накануне следующей выписки из госпиталя в Царском Селе, где работала сестрой милосердия русская царица, доктора отмечали у пациента «сильные головокружения, утомляемость, общую слабость, плохой сон, по ночам частые кошмары…»

Муравьев считал, что ему предстоит сыграть особую роль в истории. В 1917 году он предложил Временному правительству создать и возглавить диверсионные отряды добровольцев для рейдов в тыл врага. Идея понравилась Савинкову, но военный министр Керенский реализовывать замысел назначил другого. Обиженный Муравьев в сентябре 1917 года познакомился с большевиком Яковом Свердловым и сразу же предложил свой «план организации переворота»…

20 (7) ноября 1917 года Лев Троцкий на гарнизонном совещании в Смольном поручил Муравьеву операцию по захвату здания Госбанка России в Петрограде. Банковская охрана не пропустила внутрь здания вооруженный отряд Муравьева с оркестром, позволив помитинговать внутри лишь уполномоченным представителям полковых комитетов. Несмотря на неудачу, Троцкий запомнил подполковника, способного картинно решать военные задачи в банке…

16 января 1918 года Муравьев назначается командующим советских войск, которым предстояло овладеть Киевом. Позже на митинге в Одессе Муравьев рассказывал, как его войска брали Киев: «28 января оборонческая дума просила перемирия. В ответ я велел бить химическими удушливыми газами. Сотни генералов, может— и тысячи были убиты беспощадно».

Как свидетельствует глава армейского комитета «1 — й революционной армии» С. Мойсеев, после захвата Киева в городе процветало мародерство: «Все трупы были раздеты и все, что с них снимали, тут же, на глазах у толпы, распределялось между расстреливавшими. Когда на место расстрелов приехал Муравьев и увидел, что его окружает толпа озверевших красногвардейцев с награбленным имуществом, то он ничего не сказал о том, чтоб не грабили, а наоборот стал призывать к дальнейшим расстрелам, говоря, что главное теперь быть беспощадным».

Другой свидетель добавлял: «Многие хвастались тем, что “достали”30тысяч, золотые часы и пр. Рассказывали, сколько патронов расстреляли, добывая все это…» Было уничтожено не менее 2 тысяч человек, в основном офицеров, с горожан Муравьев взял контрибуцию.

28 апреля за произвол командующий был арестован. Свидетели показывали, что Муравьев застрелил своего шофера, у которого сломалась машина; приказал расстрелять рабочего за то, что тот похлопал его по плечу, а другого — за то, что обратился к нему со словом «голубчик».

Начальник штаба «2-й революционной армии» красных на Украине В. Фейерабенд говорил о Муравьеве: «Все его жесты, мимика, страшная возбужденность вызывали у меня ощущение, что передо мною ненормальный человек». Медицинское обследование Муравьева в тюрьме показало, что он страдал «неврастенией в степени большей, чем средняя»…

Тем временем 8 июня Самару захватили чехословаки. В городе была провозглашена власть депутатов Учредительного собрания, разогнанного большевиками 19 (6) января 1918 года. Лозунг «Вся власть Учредительному собранию!» был популярен и мог объединить антибольшевистские силы. Троцкому экстренно потребовался человек, который смог бы любой ценой задушить «учредиловцев».

Муравьев со своей репутацией и знанием Казани подходил. 9 июня президиум ВЦИК заслушал «дело» подполковника и решил «прекратить следствие в связи с отсутствием состава преступления». 13 июня Совнарком назначил Муравьева командующим Восточным фронтом, который еще надлежало создать. Приглядывать за бывшим пациентом спецлечебницы было поручено большевикам — членам Реввоенсовета фронта, 40-летнему Петру Кобозеву и 23-летнему прапорщику Георгию Благонравову.

…С казанского вокзала пассажиры спецпоезда командующего Восточным фронтом проследовали в «номера Ще- тинкина» на Большой Проломной улице. Лучший номер на втором этаже гостиницы был отведен под апартаменты подполковника.