Александр Смирнов - Морская история казачества

3. Домы для складки товаров, в городах и портах Султана Турецкого, как при Черном море, так и при Белом быть имеющих, позволяет Султан войску Козаков заводить и тем торговать, и купцам их свободно пребывать, не платя никакой подати в продолжение вышеупомянутых ста лет.

4. Наместник Войска Запорожского и народа его, в Стамбуле иметь будет свое пребывание с должным почтением и без всякой опасности и обязан ходатайствовать о правосудии обиженным козацким купцам: так же и войско Запорожское, наместника Султанского в портовом городе своем имеет, который должен выдавать пашпорты козакам для свободного их проезда на галерах или кораблях, куда захотят, и за пашпорт брать не более одного червонца. В присутствии его, начальник галеры имеет учинить присягу, что он никакой измены против Государства Султанова не сделает, оный же наместник Султана обязан право сие, на Турецком языке писанное, каждому требующему на письме выдать за своеручную подписью и с приложением печати.

5. Для удержания своевольных людей от нападения на море, с дозволения Султана, войско Запорожское заложит несколько городов портовых ниже порогов, даже с устья реки Буга в Днепр, откуда и торговлю свою производит, и безопасность на море против своевольства обеспечить само собою имеет.

6. Если бы кто своевольно из войска Запорожского нападал на море, над такими надлежащий суд учинить должно войско Запорожское при наместнике Султанском, а для сего, торговли Козаков и купечеств их затруднений и препятствий делать никогда и никто в Государстве Турецком не будет.

7. Если бы с Дону какое возникло своевольство, и оттуда на море выехали для разбоя, то вместе с Турецкими галерами ловить надлежит, и козацких своевольников наказывать, и взаимно друг другу вспомоществовать, чтобы море было чисто и свободно.

8. Если бы галера козацкая, в чем будь право Султана (да сохранит его Бог) преступила, то начальник галеры должен быть наказан, а сама она с товарами и работниками своими останется свободною, и другие так же, в товариществе с нею находящиеся галеры и корабли имеют быть свободными, дабы невинно не терпели и заключенный мир был бы ничем не нарушен.

9. Если бы галера или корабль козацкий разбился на берегу Султанском, то вещи те, кои могут сохраниться, были бы спасены и наследникам отданы.

10. Касательно долгов купеческих, право купцам козацким такое же быть имеет, как и Туркам во всем государстве, и суд немедленный.

11. Галер или кораблей козацких ни на какие потребы, ни на какую службу Султан Турецкий употреблять не позволит, ни их людей, ни товаров, ни оружия, но свободный вход и выход во всем, что имеют, когда захотят, им обещает и обеспечивает.

12. Когда какой купец умер в Государстве Турецком, на море или на суше, то все имущество его, принадлежать будет наследникам его, и никем удержано быть не может, и хотя бы, что кому отказал, или записал при смерти, недействительным почитаться не будет.

13. Невольников Христианских у Турок, так как и Турецких у Христиан, купцам козацким свободно выпускать позволено будет. А если бы невольник Христианский, в государстве Турецком находившийся, на галеру или корабль козацкий убежал, то его утаивать или укрывать начальник галеры не имеет права, но должен его выдать и на сие никакого убытка или обиды не потерпит ни он, ни галера его, ни люди, ни товары его, так же когда работник какой вольный или невольник с галеры козацкой бежал, Турки должны будут выдать его козакам».

Ну, каков Договор? Неудивительно, что после 1650 года, как свидетельствует хроника боевых действий запорожского флота в XVII веке в Черном море, военно-морская активность казаков пошла на убыль. И резко. Действительно, зачем грабить и убивать, когда можно и обогатиться, и домой всем вернуться живыми и здоровыми? Разумеется, далеко не все казаки, по природе своей анархисты, или те, кто не мог мириться с рабством братьев, попавших в плен раньше 1649 года, пунктуально выполняли его условия. Но геополитически именно с него начался раскол в Запорожских Сичах между сторонниками турецкой и московской ориентации.

К середине XVII века польская монархия стала стремительно дряхлеть. Как симптом слабости державы, алчность сановников и магнатов стала неукротимой. Ради наживы польское дворянство санкционировало передачу иудеям в аренду церкви православной Украины, одновременно став «три шкуры драть» с крестьянства и рассорившись с элитой казачества. Политическая Варшава жила под девизом «После нас хоть потоп!». Сильно обиженным стал недавний союзник уже умершего короля Зиновий Хмельницкий.