Петр Меркурьев-Мейерхольд - Сначала я был маленьким

Отец мой, Василий Васильевич Меркурьев, которого считают олицетворением русского народного артиста, русского народного характера, кажется, не имел и капли русской крови!

Как рассказывал мне псковский краевед Николай Ефимович Ефимов, появились Меркурьевы на Псковщине в конце XVIII века. Приехал некий грек с именем Меркурий, завел свое торговое дельце (не очень, правда, удачное), потом женился то ли на шведке, то ли на эстонке, жившей там (меня, честно говоря, все эти "чистокровные" дела нисколько не волнуют и никогда не волновали, а посему я и не стал особо вдаваться в подробности), и родились у них дети. Один из них, коего нарекли Илья, и был моим прадедом. Илья Меркурьевич женился (опять же не на русской!), и родились у него три сына: Александр Ильич, Николай Ильич и Василий Ильич. А Василий Ильич, возьми да и женись на моей будущей бабке, Анне Гроссен - лютеранке из Швейцарии, приехавшей в Россию поработать. И родили мои дед и бабка шестерых сыновей, один из которых стал великим русским (да, да! Он был подлинно русским) актером. А он в свою очередь женился на четверть-немке, четверть-еврейке, четверть-татарке, четверть-ещенезнаюкто Ирине Мейерхольд, отец которой, "чистокровный" полу-немец-еврей, внес неоценимый вклад не только в русское, но и мировое театральное искусство. (Есть версия, что Мейерхольд происходил из немецко-еврейской семьи. Я склонен в эту версию верить, иначе как объяснить наличие такого носа и у Мейерхольда, и у меня? И чем еще объяснить, что маму всегда вытесняли из очередей со словами "жидовка пархатая"). И вот эти нерусские по крови, но истинно русские по духу, по культуре, деятели оказали неоценимую услугу русскому народу. Они внесли огромный вклад в сокровищницу русского искусства, они укрепили его мировой авторитет. Так же, как это сделали евреи Исаак Левитан, Антон и Николай Рубинштейны (эти-то вообще до чего додумались: создали такую систему музыкального образования, которая, несмотря ни на какие революционные потрясения, ни на какие разрухи, до сих пор является непревзойденной во всем мире. Даже там, где творили их весьма способные предшественники Бах, Моцарт, Бетховен, Мендельсон и Гендель). Так что же все-таки такое русские? Кто они? Пусть каждый сам для себя ищет ответ. Я, например, несмотря на то, что, практически не имею ни капли русской крови, считаю себя человеком русским. Таковым считал себя и мой отец - полу-грек, полу-немец, полу-швед, полу-еще не знаю кто. Таковыми же себя считали и мой дед - полу-немец, полу-еврей Мейерхольд, его жена (моя бабка) полу-татарка, полу-еще кто-то Ольга Мунт-Мейерхольд. И было бы очень хорошо, если бы мы раз и навсегда оставили эту тему в покое: уж очень она непродуктивна! И пусть каждый сам определит, кто он по крови; какую религию, чью культуру исповедует. А те, кто пытается искать какие-то очень масонские заговоры,ну и пусть земля им будет пухом! (Когда-то у одного англичанина спросили: "Почему в Англии нет антисемитизма?" Он на это ответил: "Да потому, что мы не считаем евреев умнее себя"). Что же касается Меркурьева, то он, по выражению кинологов, был "двортерьер". А как известно, именно эта "порода" наиболее умна, талантлива, добродушна - и феноменально вынослива! Так что, спасибо моим предкам, что "не соблюдали породу"!

ОБРАЩУСЬ Я К ДРУЗЬЯМ...

Вскоре после смерти отца я начал собирать книгу о нем. Откликнулись многие артисты, режиссеры, бывшие ученики. И мне очень хочется, чтобы некоторые из этих свидетельств отношения к отцу его коллег стали достоянием читателей этой книги (хотя все статьи уже были опубликованы в книге "Василий Васильевич Меркурьев").

Одним из первых откликнулся на мой призыв великий актер, ученик Мейерхольда, Игорь Владимирович Ильинский.

Игорь Владимирович был уже почти слепой. Но воля у него была, можно сказать, железная. Каждый день он ездил в Малый театр на репетиции "Вишневого сада", который сам ставил и где играл Фирса. Дома он включал телевизор и "смотрел" хоккей (как говорила его жена, чудесная Татьяна Александровна Еремеева: "Он никому не признается, что не видит, даже мне. Но я же все понимаю". Татьяна Александровна тревожно вглядывалась в лицо Игоря Владимировича, брала в свои ладони его уже почти всегда холодные руки. Ильинский медленно угасал физически. Но каков же был дух этого Артиста! Как необъятна была его память!), очень активно интересовался всем, что происходит в окружающей жизни.

Когда я пришел к нему, он сказал:

- Петр Васильевич, я сам написать ничего не смогу. Если вам будет не трудно, я вам буду диктовать. А потом мы вместе подредактируем. Ладно?