Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

Высаживать было не просто рискованно, но и опасно, до берега шлюпки благополучно не дойдут, к суше спокойно не пристанут. А в задании было четко оговорено: доставить разведчиков и груз на берег непременно сухими. Егоров и Ульянов решили отказаться от высадки и повернули обратно.

Через десять дней разведчики снова вышли в море, на этот раз на подводной лодке М-172, которой командовал Герой Советского Союза капитан-лейтенант Фисанович. В группе произошла замена: радист Эйлиф Даль перед самым отъездом заболел, ему пришлось лечь в госпиталь.

Вместо него в операцию отправился молодой норвежец Лейф Утне, племянник Харальда; он прошел курс обучения на радиста, все практические передачи и приемы выполнил хорошо. В операцию его отправили наспех, район, куда шел, он изучить ни по картам, ни по фотопанорамам, ни по макетам, ни по описаниям не успел.

28 октября, около трех часов ночи, начали высадку в Сан-фьорде. До берега не дошли метров 200–250, ближе подплывать было рискованно.

В первой резиновой шлюпке ушли Трюгве Эриксен и Лейф Утне. Они взяли с собой немного груза, рюкзаки с аварийным запасом продовольствия и оружия. Радист держал в руках две радиостанции и батареи к ним, командир сидел на веслах.

На второй шлюпке Харальд Утне переправил около 650 килограммов груза. На третьей и четвертой шлюпках переправщики доставили чуть больше тонны, потом сделали еще рейс, перевезли остальной груз.

За полтора часа на берег выгрузили более 2,5 тонны имущества. Переправщики распрощались с разведчиками, вернулись на подлодку, оттуда просигналили оставшимся на берегу и ушли в море. И только тут краснофлотец доложил командиру высадки Ульянову, что на его подвесной койке осталась забытая разведчиками походная аптечка.

Так в Конгс-фьорде обосновалась новая группа разведчиков, и Берлевог, Тана-фьорд — место непременного плавания вражеских судов, а иногда и отстоя конвоев — вновь попало под их надзор.

Первые дни они переносили груз, сортировали, размещали по запасным хранилищам. Только на пятые сутки, 2 ноября, Лейф Утне вышел на связь с базой. Его первый сигнал приняли, контакт через эфир налаживался.

Трюгве Эриксен начал восстанавливать прежние связи. Сначала навестил Сиверсена Эйстена и Юлиуса Ананиансена. В прошлом году они усердно помогали разведчикам, тогда Эйстен сказал Эриксену, что он давно ждал людей из-за моря, чтобы вместе воздать должное нацистам за надругательство над Норвегией, Ананиансен отменно знал все в Берлевоге, сообщал разведчикам важные сведения.

И теперь они радостно встретились. За летние месяцы накопилось много важных сообщений. Не надеясь на память, они все записали на бумаге, но хранить записи у себя было опасно. Разведчики пришли в ноябре, а не в сентябре, как обещали, поэтому норвежцы вынуждены были все уничтожить. По-прежнему Эриксен встречался с ними в рыбацкой избушке в Сан-фьорде либо в землянках и шалашах на материке.

Как и в прошлый раз, обиталище разведчиков располагалось невдалеке от хуторка семейства Луэ. Тогда они изредка наведывались к супругам Освальду и Дагни, заходили попить кофе в тепле. В дела свои их не посвящали и никаких заданий им не давали. Но супруги наверняка догадывались, кто эти люди и зачем тут обосновались. Кроме того, пришлые соседи платили за услуги не скупясь. И эту выгоду тоже было неразумно терять. Еще перед первой высадкой Эриксена командование предупредило, что Освальд не чурается нацистов. Тогда семья Луэ особых тревог у разведчиков не вызвала, но к ним сразу не пошли, в Берлевог и на другие встречи ходили окольными тропами. И все же вскоре Дагни их повстречала. Скрываться не имело смысла. Трюгве говорил с ней, как со старой знакомой, ни малейшим намеком не давая понять, что доверия к супругам у них нет.

Трюгве рассказал об этой встрече Антону Стенману, их недальнему соседу с другого хутора, попросил сходить в Берлевог и предупредить Ананиансена о возобновленном знакомстве.

Командование поручило Эриксену найти такого местного жителя, которому можно довериться и кто способен хорошо и быстро овладеть радиостанцией, уметь передавать и принимать радиограммы. Эриксен рассказал об этом Эйстену. Тот без раздумий предложил кандидатуру своего брата Харальда. Ему 24 года, память свежая. Но вскоре Харальда мобилизовали на расчистку аэродрома в Нейдене, и было неизвестно, когда его оттуда отпустят.

Поразмыслив, Эйстен решил сам освоить радиодело.