Отто Вайдингер - Товарищи до конца. Воспоминания командиров панцер-гренадерского полка «Дер Фюрер». 1938–1945

По просьбе седовласого епископа Тюля, который обратился в штаб дивизии, террористам было обещано отпущение грехов перед казнью и погребение по христианскому обычаю, что и было позднее исполнено на городском кладбище.

Любой человек поймет поддержку французским населением партизан, которые боролись за свободу Франции. Но нельзя отказывать в понимании и тем, кто, спасая жизнь доверенных им солдат, защищался от террористов, применявших несолдатские, подлые методы ведения боевых действий.

Однако невозможно понять, когда в официальном заявлении французских властей замалчивается причина репрессий, а именно осквернение тел расстрелянных немецких солдат, и три десятилетия спустя один из авторов этого заявления на упрек немецкой стороны, почему же он не сказал трибуналу в Нюрнберге правду, ответил: «При этом забывают, что это «свидетельство» представляет собой рапорт, который затребовал префект, чтобы отправить его в правительство Виши… и, по сути дела, только для того, чтобы выразить протест оккупационным властям».

После освобождения Тюля в конце лета 1944 года французские власти в качестве ответной меры казнили 98 пленных немецких солдат, которые не имели никакого отношения к событиям в Тюле в июне 1944 года.

10 июня 1944 года. В 6:00 штурмбаннфюрер СС Вайдингер в сопровождении мотоциклетного взвода возвратился назад в Лимож.

Между тем розыски штурмбаннфюрера СС Кемпфе шли полным ходом. Рано утром на главной улице в центре города вблизи командного пункта полка связной-мотоциклист нашел личные документы штурмбаннфюрера СС Кемпфе и передал их в полк. Из этого можно было сделать вывод, что ночью маки перевезли Кемпфе в машине через Лимож и затаились в каком-то другом городе. Поэтому можно было предположить, что Кемпфе еще жив и что во время поездки через город ему удалось выбросить свои документы из машины, чтобы подать знак своим товарищам.

Рано утром на командный пункт полка явился оберштурмфюрер СС Герлах, офицер для поручений дивизиона штурмовых орудий дивизии «Дас Рейх». Он был совершенно без сил, и на нем из одежды оставалось только нижнее белье. Он подробно рассказал командиру полка о том, что с ним приключилось 9 июня. Ниже дословно приводится его рассказ, занесенный в протокол немецким адвокатом для Орадурского процесса:

«Следуя с юга Франции, полк прибыл в Лимож в ночь с 8 на 9 июня 1944 года.

Утром 9 июня в Лиможе от командира полка Штадлера я получил задание расквартировать в районе местечка Ньель дивизион штурмовых орудий. Он показал мне этот населенный пункт на карте и предупредил, что в этом районе действуют участники французского движения Сопротивления.

После этого я отправился с шестью солдатами на трех легковых автомашинах в Ньель. Мы нашли там помещения для расквартирования, но так как их было недостаточно, то мы поехали в соседние городки, ориентируясь по карте. Моя машина ехала быстрее, чем две другие легковушки, поэтому вскоре я был вынужден остановиться. Однако они так и не появились, тогда я развернулся, чтобы отыскать их.

Когда машина проехала совсем немного, нам внезапно преградил дорогу грузовик, в котором сидели люди в военной форме. В первую секунду я подумал, что это друзья, так как нам сообщили, что на нашей стороне сражались французы в милицейской форме. Прежде чем я успел о чем-нибудь подумать, не говоря уж о том, чтобы применить свой автомат, из кузова грузовика спрыгнули от шести до восьми мужчин в военной форме, направили на нас оружие и с криком «Руки вверх!» подбежали к моей машине.

Они вытащили моего водителя и меня из машины, сорвали с нас форму, ударили в лицо и закричали: «СС, сразу капут!», подтвердив это недвусмысленными жестами.

Мы остались только в нижнем белье. В таком виде они столкнули нас с дороги в придорожные кусты. Я был убежден, что они нас сейчас расстреляют, поэтому попытался еще раз заговорить с ними и объясниться. Сначала я обратился к их командиру, высокому, стройному мужчине лет двадцати двух – двадцати трех в милицейской форме, но он, видимо не поняв меня, закричал: «Никс СС! СС капут!» Поэтому я решил обратиться к более молодому мужчине, который довольно хорошо говорил по-немецки, видимо, он был родом из Эльзаса и, казалось, сочувствовал нам. Хотя это никак не отразилось на нашем положении. Тогда я объяснил ему, что являюсь офицером для поручений дивизии и могу сообщить ценные сведения, если они отведут меня к своему командиру. По-видимому, это произвело на эльзасца впечатление; он перевел мои слова своему начальнику. Тот посмотрел на меня и что-то сказал по-французски, но я ничего не понял.