Мино Милани - Страна огромных следов

-- Это несомненно, -- ответил я, взглянув на него. На какое-то мгновение колокольчики тревоги опять зазвонили в моей голове. Куба что-то скрывал. Так или иначе во всем этом было что-то подозрительное. Мне казалось, он непременно хочет сразиться с Мак-Анной.

Мы отправились в путь на следующий день, убрав палатки, скрыв следы нашего пребывания и хорошо замаскировав вертолет. Мы перевалили через холм и спустились в долину, где там и тут встречались обширные участки подвижных горячих песков. Я внимательно осмотрел пространство у подножия скал, а Дег сделал сотни снимков.

Каждый день мы уходили все дальше и дальше на восток, где холмы поднимались все выше, а потом неожиданно уступали место джунглям. Это была совершенно непроходимая, дикая местность -- что поразительно, здесь попадались болота, кипевшие так, словно подогревались изнутри адским пламенем. Увидев их, Даалу побледнел. Куба о чем-то серьезно поговорил с ним. Казалось, и он тоже испытывает страх...

Впрочем нет, это был не страх. Во всяком случае Куба не думал о нем. Он продолжал вместе с нами поиски Онакторниса, а на самом деле мысли его витали где-то далеко. Я был уверен в этом.

Продвигаясь по тропинке, которую Даалу прокладывал своим неутомимым мачете, мы все время держали наготове шприц с противоядием. Местность кишела змеями и пауками, гораздо более опасными, чем Мак-Анна, во всяком случае здесь, в этом забытом Богом уголке земли.

Нам понадобилось две недели, чтобы осмотреть несколько холмов, и мы еще не нашли ничего -- ни гигантских следов, ни Онакторниса. А может быть, все эти блуждания были нам необходимы только для одного: мы невольно стремились отодвинуть от себя неотвратимое -- нашу встречу с Мак-Анной.

И возможно -- собственный конец.

Это произошло на двадцать седьмой день поисков, когда мы уже заболели лихорадкой, джунгли проникли в нашу кровь, и все вокруг постепенно потеряло четкие очертания, и жизнь, нам казалось, замкнулась в этой шепчущейся лесной чаще. Это случилось на двадцать седьмой день бесконечных поисков, когда для нас уже ничего не существовало, кроме этой зыбкой реальности, бесконечных блужданий и поисков.

Было 11 часов утра. Начало дня, которому предстояло перевернуть нашу жизнь.

Это Дег обнаружил его. Он шел в том же направлении, что и Даалу, шагах в пятидесяти от него, пробираясь между серых камней вверх по холму. Мы увидели, как Дег остановился, замер на мгновение и опустился на колени. Мы решили, что он наступил на змею, и бросились ему на помощь...

Подбежали к нему, когда он уже поднимался с Держа в руках крупный осколок скорлупы.

Мы замерли. У меня перехватило дыхание. Дег протянул мне свою находку и еле слышно проговорил:

-- Смотрите, смотрите, Мартин!

Я никогда не забуду этот момент! Мы потеряли дар речи. Впрочем, я тут же пришел в себя.

-- Дай-ка сюда! -- Мой голос прозвучал глухо и громко. Я взял этот осколок, похожий на кусок желтоватой керамики. Он издавал едкий, невыносимый запах, тот самый, который в ту далекую ночь так испугал и заворожил нас. Запах, который, как сказал Даалу, не существует.

Прошло несколько минут. Я внимательно рассматривал находку. Мои руки дрожали. Дег тронул меня за плеча

-- Но что это, Мартин?

Мне пришлось набраться мужества, чтобы ответить. Я способен был бороться с испугом, с элементарным страхом перед джунглями, мог спокойно выслушивать всякие легенды о чудовищах, не боялся ни змей, ни кошмара этих кипящих болот... словом, мог бороться с чем угодно, что бы ни послал мне хоть сам дьявол... Но возражать против очевидности я был не в силах. А очевидностью этой был осколок крупной яичной скорлупы.

-- Это не разбитый горшок. Это расколотое яйцо, -- пробормотал я, стараясь совладать со своим голосом. -- Вы не знаете, Куба, -- спросил я, -какое животное могло отложить такое крупное яйцо, как это?

Куба закручивал цигарку и не ответил. Даалу с широко раздувшимися ноздрями глубоко и жадно вдыхал эту тошнотворную вонь. Маленькие черные глаза его были полны ужаса и суеверного страха.

Мы осмотрели скорлупу. По ней змеилась тонкая черная полоска. Может, это была кровь?

-- Она валялась вон там, -- показал Дег. -- в кустах, возне камня. Я чуть было не раздавил ее.

-- О'кей, а теперь положи туда, где нашел, и сфотографируй.

-- Но тогда нет сомнения, -- заговорил Куба, -- что ваша курица существует.

Я почувствовал, что в моем сознания все смешалось -- совесть и здравый смысл не могли примириться с таким утверждением.