Александр Иессен - Греческая колонизация Северного Причерноморья

В прибрежной полосе изготовлением бронзовых изделий занято было местное население. Сосредоточение металлообработки именно здесь обусловлено было встречей в этом районе привозного металла с наличием необходимых для его обработки угля и дров, доставлявшихся лесами, распространенными в низовьях речных долин. С другой стороны, значение имела, очевидно, и большая выгода дальнейшего обмена готовыми изделиями, чем металлом в слитках. Особенно отчетливая концентрация находок в области Бугско-Днепровского лимана вызывалась, очевидно, как соединением здесь водных путей, связывающих этот район с обширной территорией в глубине страны, так и обилием здесь леса. Последнее обстоятельство отмечается еще много спустя Геродотом, указывающим как раз в районе левобережья нижнего Днепра местность Гилею, т. е. «Полесье». Еще много позже отражение этого же обстоятельства мы имеем в русском летописном названии Олешье, сохранившемся в современном Алешки.

Как и в более раннее время, мы в рассматриваемый период можем проследить проникновение в северное Причерноморье некоторых предметов также и с юго-востока, опять-таки, главным образом, в виде изделий из металла. При этом полностью отсутствуют собственно древневосточные по своему происхождению предметы, проникающие около рубежа II и I тысячелетий до х. э. только в Закавказье и на Кавказе в виде нескольких единичных экземпляров кинжалов, доходящие до Северной Осетии и до Южного Дагестана [43] 43 А. Иессен, К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе. ИГАИМК, вып. 120, 1935, стр. 162–163. .

Дальше к северу импорт с юго-востока ограничен предметами кавказского происхождения, относящимися к двум группам кавказской культуры — прикубанской и кобанской.

Бронзовые, а часто и медные, изделия первой группы, производившиеся в Прикубанье и на Черноморском побережье Кавказа вплоть до границ Абхазии, распространялись, по-видимому, в основном в западном направлении в частности в Крыму, о чем свидетельствуют некоторые мелкие находки в каменных ящиках Крыма. К этой же группе следует отнести также и ряд находок на юге Украины. Из их числа назовем прежде всего замечательный клад из 7 бронзовых проушных топоров, 7 серпов и 23 кг слитков металла, найденный в 1925 году у Берислава на Днепре [44] 44 Літопис Музею, в. 8. Херсон, 1927, стр. 9—10, рис. 8—10; A. М. Tallgren, Studies on the Pontic Bronze Age, ESA, XI, стр. 117, рис. 7, 2. ,а также и находку 4 топоров в Кривом Роге [45] 45 E. Мельник, Каталог коллекции древностей А. Н. Поль в Екатеринославе, Киев, 1893, стр. 38, №№ 41–44; А. М. Tallgren, La Pontide-préscythique; ESA, II, стр. 162, рис. 98: 10. .

Путь распространения этих изделий, вероятно, шел через Таманский полуостров и Керченский пролив в степной Крым и далее на низовья Днепра. В пользу существования такого пути говорит как новая находка в 1940 г. клада бронзовых топоров у станицы Курчанской (Темрюкский музей), так и отмеченные выше, в связи с Аджияским кладом, намеки на существование такого пути еще в более раннее время.

К этой же прикубанской группе относятся и некоторые единичные находки на Дону, свидетельствующие об использовании и другого пути — сухопутного, ведущего с Кубани на север, на Дон.

В этом же северном направлении из области Центрального Кавказа распространялись также, хотя и в меньшем количестве, бронзовые предметы кобанских типов. Область производства этих изделий сейчас вырисовывается вполне отчетливо; она охватывает как оба склона Центрального Кавказа, так и всю Западную Грузию, включая Абхазию и восточную часть Понтийского побережья Турции. В пределах этой обширной территории различается несколько местных металлургических очагов, детальное рассмотрение которых не может входить в наши задачи [46] 46 А. А. Иессен, К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе, стр. 116–139; более детальное рассмотрение этого вопроса было предложено мною в докладе „Древнее производство металла в Западном Закавказье“ (1940), оставшемся пока неизданным. . Вне этой территории мы можем сейчас проследить проникновение импортных бронз кобанской группы. В частности, на севере мы их знаем и южнее Дона, и на Дону (Сиротинская станица; клад, найденный в 1939 г. в Новочеркасске). Дальше на северо-запад можно указать на несколько единичных находок кобанских бронзовых топоров уже в лесостепной зоне, около Воронежа, близ Купянска, Краснограда, Лубен, и, по-видимому, также и в районе Киева.

К сожалению, мне пока не удалось проверить сведения о находке двух или трех «кобанских» топоров в Крыму. Если бы эти сведения подтвердились, то мы имели бы дополнительные указания на связь, существовавшую, очевидно, вдоль черноморского побережья Кавказа между Западной Грузией и Крымом.