Array Array - БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ Воспоминания и документы

42–я стрелковая дивизия начала переход в Брест в апреле 1941 года. Ве­роятно, вплоть до начала вторжения о размещении её частей в Бресте из­вестно не было.

Вероятно, имеется в виду «Приказ о функциях судов военного трибуна­ла на территории операции «Барбаросса».

Снаряды к танкам «Сомуа».

Вал отдельной батареи (прикрывающей северную часть кольцевой ка­зармы), построенной в 1864—1868 годах. В тексте он упоминается как пкт 143, в соответствии с «Lagerplan der Zitadelle von Brest–Litowsk». (Возмож­но, что подразделения 33–го инженерного полка размещались и в валу пкт 152—153.) Вероятно, здесь же, в пкт 143, размещались и склады и приписной состав полка. Например, заместитель командира роты приписного состава по политчасти замполитрук A.M. Никитин вспоминал: «Размещались мы в двух сводчатых казематах в земляном валу на правом берегу р. Мухавец ме­трах в 200–250 от Трехарочных ворот. В других казематах этого же вала были склады». ( «Героическая оборона». Минск, 1963. С. 99).

Необходимо отметить, что 6 ДОТ (согласно обозначениям наблюдатель­ного штаба 45 I.D. — это расположенные на Западном острове Брестской крепости № 3, № 2, № 1a, № 1, № lb, № 5) располагались практически вплот­ную к государственной границе СССР (передовому рву Западного острова) и пристрелку вооружения вести не могли.

В воспоминаниях И.И. Долотова есть упоминание о многочислен­ных случаях перехода границы польским населением (деление Польши на «генерал–губернаторство» и Белорусскую ССР разлучило многие семьи). Переходы границы хотя и пресекались обеими сторонами, но фактически поощрялись — после небольшого наряда (поколоть дрова) нарушители отпу­скались, но на погранзаставах обоих сторон оставалась информация о поло­жении на соседнем берету. Понятно, что положение нарушители не утаивали и от других (родственников, знакомых), благодаря чему местное население было информировано о начале войны гораздо лучше военных. В итоге исход гражданского населения Бреста начался еще загодя, достигнув своего пика в последнюю предвоенную ночь.

У автора — «52 г».

У автора — «52 г».

40 % бойцов 455 сп почти (или совсем) не знали русского языка.

Звание и должность Вальтера Лооса неизвестны. Предположительно — обер–лейтенант, адъютант I/I.R.130.

Вероятно, 130–й пехотный полк.

И летом 1941–го и летом 1943–го Лоос находился в составе 45–й пехот­ной дивизии.

Воспоминания написаны летом 1943 года. Примечательно, что в них нет упоминания ни о воодушевлении, ни о «сорванном нападении Советов».

С 11 июня на данном участке работала гидрографическая партия Пин­ской военной флотилии.

Интересное упоминание о неких «субботних собраниях». Вполне воз­можно, что вечером в городе среди гражданского населения все сильнее раз­расталась паника. Только военные демонстрировали оптимизм. Хотя есть свидетельства, что чемоданы в тот вечер собирали и в семьях военнослужа­щих.

Вероятно, 22.24 (гражданские сумерки).

Важная деталь — Лоос выделяет «штурмовые группы» и «штурмо­вые роты». Может, штурмовые группы в 1–м батальоне выделялись на этап, представлявшийся самым сложным (форсирование Буга), а далее на острие наступления находились «штурмовые роты»? Возможно и то, что рассказ Лооса — продукт литературной переработки, не обращавшей пристального внимания на детали.

Станок для запуска реактивных снарядов s.W.G.

В этом месте (слева от Тереспольского моста, если смотреть с запада) когда–то находилась пристань. В июне 1941 г. там, вероятно, была пристань для катеров пограничников.

Вероятно, резерв на случай каких–либо сбоев при налете на железнодо­рожный мост.

Не публикуется.

Вероятно, позиции пулеметчиков — на главном валу Брест–Литовской крепости (небольшой части, отошедшей к Германии).

Прежде всего III/I.R.135 и I/I.R.130.