Виктор Петелин - Жизнь графа Дмитрия Милютина

Федор Иванович о многом подумал в эти часы после свидания с дочерью Анной, которую любил и считал умной и начитанной.

Анна опоздала после обеда у родителей, столько новостей она услышала о том, что происходило во дворце. Она поспешила к молодой императрице, которая чувствовала себя уставшей, сломленной последними событиями, но Анну приняла и нежно обняла:

– Скорее всего я поручу вам, Анна Федоровна, быть воспитательницей великой княжны Марии, ей всего лишь полтора года, самое время получить такую образованную воспитательницу, как вы…

Анна Федоровна довольно кивнула. Императрица была бледна, но при этом назначении лицо ее стало каким-то просветленным и сосредоточенным.

– Сегодня ночью мне раскрылась тайна вечности, – продолжала Мария Александровна, – и я молю Бога, чтобы Он не дал мне никогда этого забыть. У тела императора я стояла, как и все родственники, на коленях и молилась, а император взглянул и велел Александру поднять меня, он вспомнил, что мне вредно стоять на коленях… Несомненно, это тот человек, которого я больше всех любила после моего мужа и который больше всех любил меня.

– А я впервые увидела императора несколько лет тому назад, – прервав затянувшееся молчание Анна Федоровна. – Я только что поступила к вам на работу, читаю книгу «История царствования императора Николая», сочинение де Бомон-Васси, укрылась в тени в парке, это было на маневрах в Красном, вдруг передо мною возникла высокая фигура императора, я посмотрела на него, и меня охватил какой-то невольный трепет. Я встала, чтобы поклониться. Он пригласил меня сесть и спросил, что я читаю. «Историю вашего царствования, ваше величество», – смущенно ответила я.

«Она вся перед вами, сударыня, к вашим услугам», – ответил он с ироническим полупоклоном. В этой фразе, ваше величество, он бессознательно высказался весь целиком. История его царствования, история его родины и его народа – это был он, и исключительно он…

Мария Александровна молча согласилась с этим определением самодержавного царствования Николая Первого.

Анна Федоровна ушла к себе в свои комнаты, но вскоре была вовлечена в обширный круг погребения самодержца и провозглашения нового императора, которому пришлось несколько раз выступать с программными речами и вспоминать ушедшего императора и его внутреннюю и внешнюю политику. Невольно Анне Федоровне пришлось стоять и обедни, и панихиды, участвовать в приеме зарубежных гостей, приехавших на похороны, а отец вскоре после приезда эрцгерцога Вильгельма Австрийского прочитал во время очередного обеда у родителей стихи:

То обедня по случаю дня рождения великого князя Александра Александровича, то всенощная с воздвижением креста, то обедня при выносе тела императора, то холодный прием у Александра Второго эрцгерцога Австрийского, то двухчасовая погребальная процессия с телом императора, прошедшая через Адмиралтейскую площадь, Новый бульвар, Новый Николаевский мост, вступила на первую линию Васильевского острова и через Тучков мост вступила в Петропавловскую крепость…

И лишь изредка Анна Федоровна узнала о том, что пишут английские, французские, австрийские газеты: все газеты по-разному откликнулись на смерть императора и на выступления Александра Второго, в которых увидели ноты примирения. Удивила одна газета, в которой предполагалось, что молодая императрица чем-то похожа на Екатерину Вторую, она умна, ее тонкий ум, чуткий и проницательный, вполне может быть использован в управлении Россией. Но ничего подобного не случится, думала Анна Федоровна, Екатерина Вторая была не столько умной женщиной, сколько гениальным мужчиной, она влияла на людей, направляла их, управляла ими, и этими неоценимыми свойствами она удовлетворяла свое огромное честолюбие. А Мария Александровна – человек внутренней жизни, душевной и умственной, она не может влиять на людей… Она создана для дома, для детей, для своего окружения…

Вскоре ночь 18 февраля, которая навсегда разрушила чувство прочности в жизни, эти дни тоски и ужаса, когда на ее глазах вместе с жизнью одного человека рухнул целый порядок вещей, такой реальный и неизменный, когда она впервые поняла реальность смерти, – эти дни изменили все ее внутреннее существо, стала отдаленным воспоминанием, на смену этим дням приходили все новые и новые обстоятельства.