Виктор Петелин - Жизнь графа Дмитрия Милютина

– Довольно, – что бы ты ни говорил, ты никогда не убедишь меня и не заставишь принять твоих взглядов… Есть черта, за которую я не хотел бы переходить. Мы дошли до этой черты».

На другой день вновь заговорили о статьях Искандера-Герцена, Грановский хвалил одну из статей Герцена в «Отечественных записках». Герцен удивился, выразив неудовольствие тем, что Грановский похвалил его статью, ведь он не верит его взглядам.

– Твои статьи, – возразил Грановский, – будят, толкают, – вот чем они хороши… Разумеется, односторонности твоих воззрений и теорий поддаваться нельзя…

– Так если мои теории – пустяки, для чего же будить и тревожить людей из-за пустяков?

Спор снова закипел…

– Вы меня, господа, очень одолжите, если в разговоре со мной не будете касаться этих предметов…» – сказал Грановский.

В 1848 году Дмитрий Милютин был полон своими профессорскими планами. Что-то менялось в мире, в лекциях тоже эти изменения должны быть учтены… «Надобно вспомнить, что 1848 год был эпохою бурных политических переворотов в Западной Европе, – писал Милютин. – С самого начала года произошли такие перемены в некоторых государствах, что вся моя работа по военной статистике могла потребовать капитальной переделки».

«Бурные политические перевороты» начались еще в 30-х годах. А все началось с революции в Брюсселе, в Бельгии, когда рухнуло королевство Нидерландов, одно из звеньев венской территориальной системы, началось разрушение Священного союза, заключенного после падения Наполеона, так крепко державшего европейскую целостность. Все, казалось, укрепилось – Меттерних незыблемо стоял во главе Австрийской империи, но даже такой дальновидный политик не мог предвидеть, как события упорно двигались помимо него. В августе 1830 года началось восстание в Брюсселе, охватившее всю Бельгию. Бельгийцы выбрали конгресс, установили конституционную монархию, исключая лишь Оранскую династию ненавистных монархов. «Все власти исходят от народа» – и этот принцип народного всевластия охватил народные движения Греции, Италии, Румынии, Испании, Португалии.

А в 1848 году народные восстания вспыхивали чуть ли не в каждой европейской стране: сначала в январе в Италии, потом во Франции, Австрии – все восставшие требовали конституционного государственного строя, отставка Гизо и Меттерниха была запоздалой, во Франции палата депутатов упразднила монархию, сформировали Временное правительство, объявила Францию республикой, в Австрии император заявил о том, что в самое ближайшее время состоится заседание представительного собрания для выработки конституции, Австрия вскоре стала конституционной монархией с двумя палатами парламента.

Но Дмитрия Милютина больше всего интересовали события в Пруссии… В это время Дмитрий Алексеевич заканчивал работу над подготовкой к печати второго тома сочинения «Первые опыты военной статистики», как раз посвященного Пруссии. Если раньше эта книга предназначалась только как предмет специальный, интересный только для немногих, то теперь это сочинение приобретало «живой интерес для каждого, кто следит за событиями современными», – писал в предисловии автор.

О событиях в Пруссии подробно рассказал Отто фон Бисмарк (1815–1898) в своих воспоминаниях… 18 марта на улицы Берлина вышла толпа студентов, ремесленников и представителей либеральной буржуазии, столкнулась с войсками, в итоге 200 солдат и офицеров были убиты. Восставшие потребовали конституции, демократических свобод, отмены цензуры, напомнив об обещании короля Фридриха-Вильгельма Третьего, который в борьбе против Наполеона обещал дать прусскому народу конституцию после победы над французским императором. Но обещания не сдержал, об этом нынешнему королю Фридриху-Вильгельму Четвертому в начале 40-х буржуазные либералы напомнили как об обязательном исполнении обещания отца, но и нынешний король не посчитал нужным это обещание выполнять. И 19 марта Фридрих-Вильгельм Четвертый, оказавшись среди бунтующих студентов и ремесленников под черно-красно-золотым знаменем, символом буржуазной революции, заявил, что обещания отца своего он выполнит. В своем манифесте «К моим дорогим берлинцам» король обещал выполнить все их требования, просил разобрать все баррикады, обещая, что «все улицы и площади тотчас же будут очищены от войск и военная охрана останется только у некоторых зданий дворца, у цейхгауза и еще у некоторых помещений, да и то лишь на короткое время».