Виктор Петелин - Жизнь графа Дмитрия Милютина

– …Нужно ли оставить временного генерал-губернатора в Петербурге, который не справился со своими задачами, и не следует ли нам создать особую следственную комиссию, которая бы занималась выяснением причин недавнего злонамеренного взрыва? Прошу вас изложить свое мнение…

Как обычно, мнения разделились, Валуев с обычным пафосом защищал и генерал-губернаторство, градоначальника, предлагая меры, которые трудно было уловить; Адлерберг предложил, чтобы преступники не отмалчивались, вынуждать их к показаниям; наследник Александр настаивал именно на следственной комиссии, как десять лет тому назад комиссия под председательством графа Муравьева, добившаяся успеха; Милютин предложил повысить значение низших органов полиции, нужны способные и надежные агенты тайной и явной полиции.

Через несколько дней Александр Второй назначил Верховную распорядительную комиссию под председательством графа Михаила Тариеловича Лорис-Меликова (1825–1888). Предложение цесаревича Александра взяло верх над различными мнениями министров. Оно и понятно. «Московские ведомости» Каткова уже высказались по этому поводу – нужен диктатор с неограниченными полномочиями. Скорее всего, эта мысль возникла у Победоносцева, который часто посылал в эту газету свои передовые статьи. Аничковский дворец наследника-цесаревича чуть ли не по всем пунктам политики консультировался с Победоносцевым. Так и на этот раз. Вот и ключ загадки.

Утром, 10 февраля 1880 года, Милютин еще не закончил совещания с Гирсом и Сабуровым относительно союза Германии с Австрией, как явился Лорис-Меликов. Гире и Сабуров вскоре ушли, а Милютин и Лорис-Меликов долго беседовали о текущих событиях.

– Дмитрий Алексеевич! Вы не можете представить себе, как я был удивлен этим назначением, ведь председателю этой комиссии как бы подчиняются все власти, все министры. Не только я сам, но поражены этим решением и Валуев, и Маков, и Набоков, и Дрентельн… Только Валуев нашелся что сказать: «Хотя вчера я выражал свое мнение против меры, ныне решенной вашим величеством, но теперь, узнав, что выбор председателя выпадает на такое лицо, как граф Лорис-Меликов, я вполне сочувствую такому решению». Император тоже подтвердил, что председатель комиссии имеет широкие полномочия…

Лорис-Меликов продолжал излагать свою новую программу, а Милютин, глядя на этого умного и энергичного человека, думал: «Зачем он мне говорит о крутых, драконовских мерах, которые навязывают ему с разных сторон? Вряд ли он будет прибегать к таким мерам? Не знаю, чего он достигнет… От него много ждут… Боевой генерал на Кавказе, опытный политик, умный, гибкий…»

– …Мне кажется, что взрыв в Зимнем дворце – это только начало злодейских покушений. По разным признакам и сведениям, настоящее время революционерами избрано не случайно, много накопилось сложных и противоречивых проблем, которые надобно решать. Надобно ожидать неотлагательно новых покушений самого резкого характера. А как вам кажется, Дмитрий Алексеевич, справляется Третье отделение со своими функциями и его глава генерал Александр Романович Дрентельн?

– Он честный, добросовестный, мягкий, добрый человек, но он больше военный, а не жандарм.

– Я тоже так думаю.

Членами Верховной распорядительной комиссии император утвердил Победоносцева, князя Имеретинского, статс-секретаря Каханова, сенаторов Ковалевского, Шамшина и Маркова, генерал-майора Черевина, генерал-майора Батьянова и правителя канцелярии министра внутренних дел Перфильева, председателем комиссии Лорис-Меликова. 12 февраля последовал указ Сенату о правах и обязанностях Верховной комиссии, а 14 февраля в «Правительственном вестнике» Лорис-Меликов обратился к жителям столицы с обещанием «приложить все старание и умение к тому, чтобы, с одной стороны, не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни пред какими строгими мерами для наказания преступных действий, позорящих наше общество, а с другой – успокоить и оградить законные интересы его здравомыслящей части…».

19 февраля 1880 года Россия праздновала двадцатипятилетие восхождения Александра Второго на императорский трон, отовсюду шли поздравления.

Через несколько дней Александр Второй уволил генерала Гурко, Александра Дрентельна, подчинил Третье отделение графу Лорис-Меликову. И все почувствовали, что начинаются перемены, пришла твердая рука, готовая подчинить все правительство. Но 20 февраля вновь какой-то злоумышленник стрелял в графа Лорис-Меликова и дважды промахнулся. Был осужден и повешен. Возникло много разговоров вокруг этого события. Много было всяческих разговоров в газетах и обществе, много слухов, сплетен, интимных тайн разносилось и в в придворных кругах, и не переставали, конечно, судачить о великом князе Николае Константиновиче.