«Его держали в секрете две недели только потому, что через неделю, 26 февраля, начиналась масленица. Боялись, что в деревнях пьянство в эти дни вызовет бунты. Даже масленичные балаганы перевели в этом году с Дворцовой площади на Марсово поле, подальше от дворца, из опасения народного восстания. Войскам были даны самые строгие инструкции, каким образом усмирять беспорядки».
(77.
А. Кропоткин, революционер).Однако все прошло, в общем, тихо.
«Если что‑нибудь могло вызвать мятежи, то именно запутанная неопределенность условий, созданная законом. А между тем, кроме двух мест, где были возмущения, да небольших беспорядков, кое — где созданных главным образом непониманием, вся Россия оставалась спокойной — более спокойной, чем когда‑либо. С обычным здравым смыслом крестьяне поняли, что крепостному праву положен конец, что пришла воля».
(77.
А. Кропоткин).Я не зря привел высказывания анархиста Кропоткина. Если уж он, жаждавший бури, пишет так, значит, так и было. Однако радикалы, ожидавшие революции, полагали, что не все потеряно. Дело в том, что в 1863 году должны были быть подписаны так называемые уставные грамоты, определявшие размеры отведенной крестьянам земли и взимавшихся за пользование ею повинностей. Полагали, что когда крестьяне осознают условия освобождения (а они на самом деле были очень тяжелыми), то все‑таки взбунтуются. В 1861 году была создана организация «Земля и воля», которая объединяла кружки в 14 городах (всего около 300 человек). Однако ничего сделать землевольцы не сумели.
П. Г. Зайчневский (кстати, сын генерала) в прокламации «Молодая Россия» писал:
«Когда будет призыв «в топоры», тогда бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и селам! Помни, что тогда, кто не с нами, тот будет против; кто против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами».
В 1862 году жандармы повязали лидеров — писателя Н. Г. Чернышевского и критика и публициста Д. И. Писарева. Но что самое главное — и в 1863 году бунта не случилось.
Кроме того, большое разочарование вызвало поднявшееся в тот же год очередное восстание в Польше. К полякам российские радикалы относились с большим пиететом, как же — «борцы за свободу» Однако выяснилось, что основную движущую силу восстания составляют польские дворяне, которые прежде всего мечтают восстановить свои прежние вольности — то есть безграничную власть над «хлопами» [7] Хлоп (польск.) — крепостной крестьянин. Кстати, слово «быдло» пришло в русский язык от польских дворян. Так они называли «хлопов».
. Кстати, царское правительство, осознав это, освободило тамошних крестьян на куда более льготных условиях, нежели в России. После этого ловить повстанцам было нечего. В общем, «Земля и воля» в 1864 году сама собой тихо сошла на нет.
Тем не менее народническая идеология продолжала распространяться. Александр И, кроме освобождения крестьян, провел некоторые либеральные реформы. Земского и городского самоуправления (именно тогда появились городские думы). Судебную — был отменен суд по сословиям, введен суд присяжных. Реформу образования — Университетский устав 1863 года вводил для высших учебных заведений частичную автономию университетов, а также выборность ректоров и деканов. И кое‑что еще.
Однако радикалам хотелось большего, а точнее — всего и сразу. Правда, некоторое время не было ответа на главный вопрос: «Что делать?» Так что шестидесятые годы — это множество кружков, в которых шли бесконечные споры на тему «как нам обустроить Россию». Некоторое оживление вносили только многочисленные «студенческие истории»: ребята в вузах бузили по любому поводу и без оного.
Постепенно в добавление к прежним идеологам стали появляться новые. К примеру, Петр Ткачев, который называл свои взгляды «якобинством». Он вполне разделял основной постулат Бакунина, что народ — «коммунист [8] Термин «коммунист» тогда не означал принадлежности к какой‑то конкретной партии. Впоследствии он вышел из употребления аж до 1918 года.
в душе», но полагал, что ему надо подмогнуть с помощью государственного переворота, осуществленного небольшой кучкой заговорщиков. Куда большую роль сыграл Петр Лавров, который полагал, что надо идти в народ и нести туда светлые идеи социализма.
При этом народнические кружки не делились по «измам». Сторонники всех идеологий уживались на одних и тех же тусовках. Не то чтобы мирно, но все же Н. А. Морозов, впоследствии видный революционер, оценивал эту среду «как студенческое движение протеста».
Читать дальше