Рой Медведев - О Сталине и сталинизме

Убежден, что истина лежит между этими крайними точками зрения. История не может прерваться в результате даже самой радикальной революции, и хотя природа социальной революции означает решительный разрыв с прежней структурой и порядками старого общества, характер революции и ее последствия связаны с характером и особенностями этого старого общества. В революции есть и отрицание прошлого, и сохранение преемственности, а потому ошибочно принимать во внимание только что-то одно, не видя другой стороны взаимосвязи прошлого и настоящего. Как за 60–70 лет до революции, так и позднее, Россия прошла через ряд различных эпох, одной из которых была эпоха Сталина и сталинизма.

Прервалась не русская история, а история царской России, причем разрыв произошел не на ровном пути к «европейской уравновешенности» и «сверхъевропейской гуманности», а на исходе безжалостной империалистической войны, которая велась не за какие-то гуманистические идеалы, а за передел мира и за колонии.

Большевики отмечали не только революционность русского рабочего класса, но и крайнюю отсталость основной массы трудящихся России. Именно поэтому, как не раз предупреждал Ленин, в России сравнительно легко начать социалистическую революцию, но гораздо труднее довести ее до конца — и не только в экономике, но и в сознании людей. Конечно, культура, которую народ мог бы обрести в более развитом буржуазном обществе, была бы по преимуществу буржуазной, а не социалистической. Некоторые революционеры считали неграмотность народа не недостатком, а преимуществом для революционной пропаганды, ибо народ легче будет воспринимать социалистические идеи, не зная других. Но это был очень сомнительный тезис. Ведь в созданных после революции десятках тысяч кружков ликвидации неграмотности крестьяне и рабочие изучали не только русскую или украинскую азбуку, но и «Азбуку коммунизма», воспринимали идеологию марксизма и социализма — правда, в крайне упрощенном изложении.

Несомненно, что для укрепления своей диктатуры Сталин использовал не только революционный порыв, но и низкую культуру народных низов и молодежи. Он всегда упрощал свои лозунги, в том числе и лозунги о борьбе против «врагов народа».

Однако взаимосвязь культа Сталина и степени образованности народа непроста. Некоторые историки и публицисты пыталась связать появление культа Сталина с особенностями русского крестьянства, с его царистскими иллюзиями и религиозностью. Это объяснение не кажется достаточно убедительным.

Культ живого бога-Сталина не заменял русским крестьянам традиционную религию, влияние которой в деревне ослабло, но продолжало оставаться сильным. К тому же культ Сталина шел в большей мере из города. Этот культ возник как раз в самые трудные для деревни времена принудительной коллективизации, голода и ссылок. Вряд ли все это могло способствовать любви русского мужика к Сталину. Не слишком силен был этот культ и в массах городской мелкой буржуазии, имевшей много причин для недовольства, усталости и апатии, а отнюдь не для энтузиазма. Я считаю, что культ Сталина был наиболее силен среди партийной прослойки рабочего класса, а также среди большей части молодой интеллигенции и особенно среди работников партийно-государственного аппарата, сложившегося после репрессий 1936–1938 годов.

Нельзя подходить упрощенно и к вопросу о низкой культуре и образованности народных масс. Конечно, невежество, грубость, дефицит моральных ценностей, недостаток цивилизации, обилие потенциально авторитарных типов личности — все это сыграло большую роль в становлении сталинской диктатуры. «Невежество, — писал молодой Маркс, — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий» 1.

Однако в первую очередь справедливее говорить не столько о невежестве и грубости самих народных масс, сколько о невежественном руководстве массами, о грубости и некультурности тех, кто оказался в годы культа у кормила власти.

Мысль о том, что настоящий социализм невозможен без определенного уровня культуры и морали общества, не нова. Еще в XIX веке английский философ Герберт Спенсер писал: «Верования не одних социалистов, но так называемых либералов… состоят в том, что при надлежащем умении худо функционирующее человечество может быть вогнано в формы отлично функционирующих учреждений. Но это не более как иллюзия! Природные недостатки граждан неминуемо проявятся в дурном действии всякой социальной конструкции… Нет такой политической алхимии, посредством которой можно было бы получить золотое поведение из свинцовых инстинктов».