Рой Медведев: О Сталине и сталинизме

В этих рассуждениях есть доля истины, но в целом марксизм не без оснований отвергает подобную точку зрения. Если мораль и «социальные инстинкты» населения влияют на общественное устройство, то и общественное устройство может оказать самое сильное влияние на мораль и «инстинкты».

В начале XX века в связи с перемещением в Россию центра революционного движения среди социал-демократов вновь возникли дебаты о взаимоотношении социализма и культуры. При этом не только западные социал-демократы и русские меньшевики, но и некоторые большевики отвергали насущность социалистической революции в России, которая, по их мнению, еще «не созрела для социализма». Мы знаем, что Ленин решительно отбросил эти сомнения. Он писал: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы…

Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?»2.

Сразу же после Октября партия большевиков приняла решительные меры для продвижения вперед не только социальной, но и культурной революции. Однако Ленин не раз отмечал, насколько трудным оказалось в России продвижение элементов культуры и цивилизации не только в массы трудящихся, но и в аппарат рабоче-крестьянской власти и даже в аппарат партии.

Не подлежит сомнению, что с приходом Сталина к власти в партии общий уровень руководства страной понизился — уровень не только политических методов, но и культуры, нравственности, цивилизованности. Этот дефицит, дополненный плохим знанием марксизма, непониманием противоречий нового социального строя и путей их преодоления, предопределял одностороннее политическое и культурное развитие народных масс. Сколько-нибудь серьезных препятствий установлению сталинского самодержавия не оставалось.

Долгое время легкомысленные догматики, отечественные и зарубежные, пытались преуменьшить преступление Сталина, которые они и по сей день скромно именуют «ошибками» или «деформациями». По их мнению, каждый крупный политик не застрахован от ошибок, и о его деятельности нужно судить по общим результатам, которые в 30-е годы были якобы положительными. Но преступления Сталина не были «ошибками», это были сознательные и хладнокровные убийства, и прежде всего убийства честных советских людей.

Неприемлема для нас и теория «взвешивания»: сколько у Сталина было преступлений и сколько достижений и заслуг и что должно перевесить.

Да, Сталин был руководителем партии и страны в трудное время и в течение многих лет пользовался доверием большинства народа и партии. В те годы наша страна добилась немалых успехов в экономическом и культурном строительстве и одержала победу в Отечественной войне. Но эти успехи были бы куда более значительны, если бы не было террора 30-х годов, и военную победу мы одержали бы быстрее и с меньшими жертвами. Так за что благодарить Сталина? За то, что он не привел страну к катастрофе? В руководстве партией Сталин наследовал Ленину. Это так. Но он не приумножал, а скорее проматывал полученное им политическое наследство. И мы не можем, не имеем права выводить сталинизм из ленинизма, отождествлять с марксизмом или социализмом. Сталинизм — это те извращения, которые внес Сталин в теорию и практику социализма. Дела Сталина принадлежат истории, и имя его вряд ли будет забыто. Но оно не войдет в число тех имен, которыми справедливо гордится человечество.

Наша страна перенесла тяжелую болезнь и потеряла многих своих сынов. Мы знаем теперь, что социализм, не сочетаемый с настоящей демократией, не может дать гарантий от беззаконий и преступлений. Мы знаем и то, что не все, связанное со сталинизмом, осталось позади. Процесс очищения социализма и коммунистического движения от скверны сталинизма не закончен. Этот процесс надо продолжать последовательно и настойчиво.