Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года

Личность Карла IV (I) соединила династию Люксембургов и /135/светскую верхушку европейской монаршей иерархии. Слились в один два варианта крещения – запоздалый проект Гедимина и предвидение его прозорливого советника Николая. Возникновение и существование Литовской державы отдавало в руки Ольгерда то, что Миндовгу пришлось усваивать как новичку и к чему следовало стремиться, пользуясь посредничеством вчерашнего и завтрашнего противника. Как и Гедимин, Ольгерд воспринимал крещение как ответственный политический шаг и выдвинул собственную программу принятия христианства, согласно которой вся Русь должна была принадлежать Литве, а Тевтонский орден обязан переселиться на пустынный юг Руси для защиты христиан от татар. По выселении Ордена Литве предстояло присоединить балтские земли, отодвинув западную границу до Алны и Преголи, а северную – до Даугавы.

То, чего требовал Ольгерд, было идеальной моделью вхождения Литвы в Европу и не менее идеальным вариантом развития и преуспеяния Литовской державы. Санкциями императора относительно Руси следовало юридически обезопасить восточную экспансию Литвы от претензий крестоносцев. Удаление Тевтонского ордена с Балтики решило бы проблему «немецкой веры» внутри Литвы и избавило от соседства, опасность которого наглядно демонстрировали примеры Польши, лишившейся Поморья, и Гедимина с его неудавшимся крещением 1323 – 1324 г. Претензии на территорию немецких колоний были весьма умеренны: немецкое феодальное землевладение и сеть церковной организации были бы чужеродным телом в структуре Литовского государства; их дозу следовало ограничить.

Увы, этой умеренности в решении существенных вопросов Ольгерду как раз недоставало. Ольгерд говорил как державный монарх, полагавшийся лишь на свою силу. Подобный образ мышления превращал крещение в средство политической тактики, но не стратегии, – в жупел, которым удобно жонглировать как на востоке, так и не западе. Тем самым Ольгерд утерял реальную политическую перспективу, которую в свое время сумели осознать вчерашний викинг Миндовг и творец державы и державной политики Гедимин. План Ольгерда был заманчивым, но не реальным (схожую территориальную программу, но при заведомо лучших исходных позициях, удалось осуществить Польше лишь 100 лет спустя). Отложив этот план на будущее, следовало избрать промежуточный вариант с тем, чтобы решить главный вопрос о католическом крещении, однако для Ольгерда этот вопрос не был главным. Нереальность требований завела переговоры в тупик – делегация Карла IV (I) покинула Литву. На пасху император приехал во Вроцлав, но никого из Литвы не дождался. Крещение не состоялось. /136/

Ольгерд не использовал выгодную возможность, предоставленную ходом событий, в целом удачных для Литвы. Эти удачи, особенно на востоке, породили излишнюю уверенность в собственных силах. Конечно, этим пороком страдал не один Ольгерд, так полагали многие его современники. Региональная «История человечества» Г. Гельмольта метко определяет Литву той поры как одного из гегемонов восточной части Европы. Однако происходили сдвиги, которых Ольгерд не заметил. Самое важное, что он по достоинству не оценил опасность отрыва Литвы от процессов развития всей Европы.

В том же 1358 г., когда проходили переговоры между Ольгердом и Карлом IV (I), Ливонский орден возобновил нападения: магистр провинции Госвин Герике в Шяуляйской земле разрушил замок Дубиса (Бубяй). Вскоре он опять вторгся в Жямайтию, на которую с юга напал великий магистр Винрих Книпроде. Это была согласованная операция. В 1359 г. ливонцы разгромили окрестности Папиле, а в феврале 1360 г. – землю Упите. Литовцы активно оборонялись: в 1359 г. они совершили поход в Ливонию, в феврале 1361 г. опустошили окрестности Лиелварде и Елгавы (Митавы). Ливонцы рассчитались за это в 1361 г. рейдом в Северную Литву. Крестоносцы Пруссии в 1359–1361 г. значительных походов не предпринимали, а две экспедиции приостановили сами, не решившись атаковать противника. Однако в 1361 г. их разведчики детально обследовали окрестности Каунаса: Винрих Книпроде готовил большую и согласованную операцию обеих орденских группировок. Как нарочно, в 1361 г. во время случайного столкновения Кейстут попал в плен к крестоносцам (историк Дарюс Баронас обратил внимание на то, что источники весьма неопределенно описывают это обстоятельство). Приблизительно в ноябре того же года ему удалось бежать, но устранение на полгода ведущего литовского военачальника, особенно в преддверии важных событий, было на руку крестоносцам.