Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года

Молодая литовская культурная элита с начала XVI в. приступила к творческой деятельности. /480/

Люсьен Февр (основатель и представитель французской школы «Анналов», наиболее глубоко и всесторонне развившей историческую науку), с вершин современности критически оценивая изображение хода человеческой цивилизации, данное Освальдом Шпенглером и Арнольдом Тойнби, все же признает определенную концептуальную жизненность последней. Литву, принявшую католическую веру, А. Тойнби характеризует как приобщившуюся к западно-европейской цивилизации. То же самое констатировал и другой, великолепно оценивший эту цивилизацию, создатель «Анналов» Жак Ле Гофф.

Приобщение было лишь началом трудного восприятия ценностей цивилизации, приспособления к ним и выработки собственной системы подобных ценностей. Литва вошла в восточную часть центрально-европейского ареала, который Генрик Самсонович назвал «диким западом» средневековой Европы. На этом «диком западе» Литва была наиболее удаленным от культурных центров и отсталым медвежьим углом. Таково было положение Литвы в западноевропейской цивилизации. Во времена, когда Литва приняла крещение, сама эта цивилизация, по словам Иоганна Гейзинги, переживала осень, оставив позади все иные цивилизации и став лидером всемирной истории. Спустя столетие после 1387 г., Христофор Колумб высадился в Америке. Началась эпоха колониализма, сделавшая большинство цивилизаций объектом эксплуатации со стороны европейцев. Литва приобщилась к Европе все-таки в качестве субъекта, пусть и последнего.

Позицию субъекта обеспечило Литве ее государство. Государственная организация выдвинула приоритет политических нужд, и эти нужды волей-неволей сделались осью, координирующей все иные потребности. Политическая культура Литвы, ставшая европейской до окончательного крещения страны, выполнила роль фермента в процессе европеизации всех других культурных сфер. Государство привлекло к страну католическую Церковь, создало культурный феномен канцелярий, целенаправленными правовыми рецепциями форсировало развитие сословных структур со всеми /481/вытекающими последствиями. Когда в Европе началась реформация, Литва уже была, хотя бы поверхностно, европейской. Этой европеизации еще многого недоставало, однако она тем не менее происходила. Литовские дворяне и мещане свои самые важные дела решали на бумаге, в судах Литвы споры решались на базе тех же категорий, в храмах совершалась та же литургия, мышление оперировало теми же понятиями, ценностями и теми же суевериями, что в Польше и Германии. Там всего этого было больше и лучшего качества, но речь шла о разновидностях одной и той же кондиции. Литовские дворяне и мещане ощутили себя католиками («христианами» – не схизматиками и не мусульманами), т. е. европейским народом. Когда начались войны с Россией, литовским «верхам» пришло в голову объявить против нее в других странах Европы крестовый поход, как это делали ливонские немцы.

За 100–150 лет Литва освоила образ жизни, регулируемый письменностью, ввела, пусть и не полностью, преподавание свободных искусств, создала зрелую систему феодального права, восприняла художественные принципы готики, обрела национальную хронику, научилась обращаться с латынью – языком международного общения и науки, начала развивать религиозную письменность на родном языке, овладела, пусть на самом низком уровне, европейской философской терминологией и христианским мировоззрением. Это, правда, было совершено лишь в среде правящего меньшинства, но это был перелом, а если говорить о быстроте свершений – это был прыжок. Так быстро подобное не происходило ни в одной европейской стране, и результат прыжка является литовским историческим феноменом. Однако была у этого феномена и оборотная сторона. Условия, позволившие Литве воспользоваться достижениями эпохи позднего средневековья и гуманизма (которыми в свое время не располагали другие народы Европы), направили освоение этих достижений по искривленному направлению поспешного творчества. Возможности освоения превратились в возможность утраты общественного положения собственным языком. Литовская модель европейской культуры создавалась на основе чужих языков (русинского, позже – польского). Несмотря на это, когда на сословном уровне возникло литовское национальное самосознание, эта модель все-таки была создана. Литва завоевала положение субъекта в западно-европейской цивилизации, стала монадой европейской цивилизации. /482/