Евгений Рогачёв - За пеленой тысячелетий

Томирис одержала величайшую победу. Разгромила армию, равной которой не было. Она, женщина, объединила под своей рукой скифов, чего раньше не бывало среди свободных племён. Обессмертила своё имя, которое и через тысячи лет будет жить в легендах, обрастая домыслами и неправдоподобием. Она стала матерью для скифов. Но... потеряла сына, единственного наследника и продолжателя дела. Ушла в прошлое, и уже никогда не вернётся назад её любовь, оскорблённая предательством. С приходом в их степи царя Кира, и победы над ним, её жизнь изменилась. Так же как изменилась и жизнь всех скифов.

От этого радость победы омрачилась. Томирис спустилась с холма и, чтобы ни кто не видел вновь выступивших слёз, направила коня вглубь степи, навстречу вольному ветру.

&&&

Над Вавилоном, одной из трёх столиц Персидской империи, раскинулась душная, южная ночь. Затихли торговцы, с приходом сумерек, позакрывав свои лавки, исчезли с улиц редкие прохожие. Только кошки, священные животные вавилонян, неясными тенями скользили по мостовым. Город замер, окунувшись во мрак ночи. С приходом персов и их славного повелителя Кира, порядок воцарился на узких улицах. Стражей прибавилось и те, для кого ночь всегда была средством обогащения, теперь попрятались, опасаясь грозных воинов.

Посередине огромного города высился царский дворец. Когда-то он был отстроен Навуходоносором. Потом стал пристанищем Набонида. Когда пришёл Кир, он отправил вавилонского царя в далёкую Лидию и занял дворец – сделав его своей резиденцией.

Стражник Фархад, стоявший у самых дверей в царские покои, упорно боролся со сном. Он зевнул, так что хрустнули скулы, и тряхнул головой, отгоняя сон. Посмотрел вдоль длинного коридора – освещённый множеством свечей он был пуст. Вдруг, в тишину, нарушаемую только потрескиванием свечей, откуда-то сбоку, начал вплетаться посторонний звук. Фархад насторожился, прислушиваясь. Он повернул голову и увидел, как дверь в царскую опочивальню приоткрылась, и на пороге появился сам повелитель. Сон моментально пропал, будто и не зевалось ещё, мгновение назад. Фархад вытянулся и застыл, напоминая каменный барельеф, расположенный прямо у входа во дворец.

Камбис постоял около стражника, вглядываясь в немолодое лицо с тонким шрамом поперёк лба, в могучие руки, сжимающие меч. Хотел что-то сказать, но передумал и опять скрылся в своих покоях. Фархад выдохнул воздух из готовых лопнуть лёгких, перевел дух. Покосившись на прикрытую дверь, вытер со лба выступивший пот. Он всегда, несмотря на своё могучее телосложение, робел перед повелителем. Это происходило непроизвольно, и Фархад ничего не мог с собой поделать.

Камбису не спалось. Вот уже которую ночь он не находил себе места. Позвал к себе магов. Они долго гадали на внутренностях животных, но так ничего вразумительного не смогли сообщить своему царю. Камбис, разгневавшись, выгнал их прочь и остался неудовлетворённым.

От отца, уже который день, не было известий и это волновало его больше всего. Последний вестовой прибыл, когда Кир одержал победу над скифами и пленил царского сына. Узнав об этом, Камбис повелел по всей огромной империи устроить грандиозные празднества, которые продолжались две недели. Но празднества миновали, и уже полмесяца отец не давал о себе знать. Камбис, с каждым днём, тревожился всё сильнее.

Кроме радостных вестей о победе, вестовой сообщил, что Кир задержится в скифских степях. Не до конца ещё были усмирены варварские племена, и это требовало присутствия повелителя. Такая весть опечалила Камбиса. Царская митра, при живом отце, тяготила наследника. Хотя все и называли его царём и почтительно склонялись при его появлении, но замечал Камбис, какие злорадные взгляды бросали они на него, стоило ему отвернуться. Ярость сводила скулы наследника, но ничего поделать он не мог. Камбис догадывался, что половина из его подданных доносит о каждом его шаге не только отцу, всесильному Киру, но и ненавистному Бардии, его брату

Только на женской половине, в покоях своей несравненной Фии, Камбис находил успокоение и покой. Дочь фракийского народа, она привлекла его своей чистотой и открытостью. Взятая в гарем Камбиса совсем ещё девочкой, со временем она повзрослела, превратившись в настоящую красавицу. Она не была сварлива, как другие жёны, и её не интересовали драгоценности. Со временем, Камбис всё больше привязывался к ней.

Старшая жена заметила, что повелитель охладевает к ней, и хотела извести Фию, подсыпав ей в чашу яду. Но боги уберегли её. Верный евнух, приставленный к фракийке, пресек злой помысел. Камбис не на шутку рассвирепев, выдал ненавистную жену замуж за своего пастуха. Теперь она где-то в горах Персии пасёт несметные стада своего повелителя, вместе со своим мужем пастухом.