Ефим Морозов - Рассказы о котовцах

Предчувствие чего-то недоброго томило молдаван.

И когда в толпу были втиснуты крестьяне, приведенные солдатами с дальней окраины села, на паперть взошел полковник. Он потрогал толстыми пальцами щеточки подстриженных на английский манер усов и крикнул толпе:

- На колени!

Молдаване испуганно повалились в снег.

- Снять шапки! - снова закричал он истошным голосом.

Сотни рук поднялись к головам.

- Хотин пал, - начал громко полковник и помахал над головой .донесением. - Солдаты королевской армии опрокинули хотинских голоштанников и угнали к Днестру. Там всех их ожидает достойный конец! Победа эта, - заключил полковник, подняв кверху указательный палец, послана румынскому оружию самим вседержителем!

Толпа затихла. Солдаты стояли торжественно и неподвижно.

Полковник кивнул священнику, и тот начал молебен. Слова его заунывной молитвы сливались с гулом артиллерии, все еще гремевшей вдали. Над парком горланило воронье.

После молебна священник обратился к своей пастве.

- Все от бога, - сказал он наставительно. - Король матери нашей Румынии - помазанник божий.

За противление ему всевышний послал вам страдания...

Речь его была нескончаема. В руках дьякона дымилась угасающая кадильница, и сизые струйки истлевающего ладана тянулись к толпе и таяли.

Когда поп умолк, полковник подал команду, и кавалеристы обнажили сабли.

- Даю на размышление пять минут, - вскричал полковник, - после чего вы назовете мне всех участников мятежа, укажете тех, чьи сыновья ушли к изменникам короля и закона!

Страх как бы сковал молдаван, они еще ниже опустили головы. Только в передних рядах тихо всхлипнула женщина, за ней другая, и обе, обессилев от ожидания, уткнулись в снег и громко заплакали.

- Чувствуете? - злорадно засмеялся полковник. - Тем лучше: будете знать, за что наказаны.

Толпа молчала. Полковник взмахнул рукой, взвод кавалеристов спешился и рассыпался в толпе.

- Читайте, батюшка, - кивнул полковник священнику.

Сотни глаз уставились на пастыря.

- Добручану Георгий, - начал поп, косясь в заложенную в молитвенник бумажку. - Леу Петре, - возвещал он неторопливо. - Балану Федор...

Некоторые поднимались. Того, кто не выходил, священник отыскивал глазами, затем указывал на него солдатам.

Кавалеристы проворно сновали в толпе и выхватывали- из нее одну жертву за другой. Несколько человек, недавних фронтовиков, поп представил полковнику как смутьянов, "одержимых большевистской заразой". Солдаты связали им руки веревками и, подталкивая прикладами, погнали на помещичий двор.

Полковник приказал виновных высечь шомполами...

Пороли жестоко. Всюду поспевал адъютант полковника. Он подбегал к месту экзекуции, назначал количество ударов и понукал умаявшихся солдат:

- Пори как следует! Пори так, чтобы мразь эта всю жизнь Хотин помнила!

Полковник аплодировал своему адъютанту.

Все это видел Ион из окна часовни.

- Звер-р-р-и-и!!! Кровопийцы, будьте вы прокляты! - кричал Сорочан. Никогда Бессарабия не простит вам этого...

Но голос Иона не дошел до слуха румынских карателей. Он заглох в каменных стенах часовни.

Потрясенный Ион отпрянул от решетки окна, с яростью ударил себя в грудь кулаком. Серебряные кресты, пришпиленные к борту шинели, мелко задрожали. Ободрав кулак об один из них, Ион с ненавистью сорвал с себя оба "Георгия" и швырнул под ноги. Большими солдатскими сапогами долго топтал ордена, пока взор его не упал на голубые, воздетые к нему очи Христа:

на сырой кирпичной стене висела большая икона с изображением Иисуса, увенчанного тернием. Терновый венок и капли крови на челе бога вызвали на губах Иона презрительную усмешку.

- - Притворщик! - захрипел Ион. - Страдаешь там, где бессилен? В Румынии небось благословляешь и улыбаешься?

И, подняв с пола опрокинутую табуретку, Ион со злобой швырнул ее в икону.

Куски разбитого стекла со звоном упали на каменный пол и рассыпались мелкими брызгами.

Последние силы оставили Иона. Он упал, ударившись головой о кирпичную стену, и потерял сознание.

Далеко за полночь пировали офицеры в доме помещика. Гремел оркестр. К дому то и дело подъезжали экипажи с гостями из соседних имений. Их сопровождали кавалеристы, высланные полковником для охраны. Дамы и кавалеры танцевали без устали. Помещики, вчера еще дрожавшие за целость имений, забыли свои недавние страхи. В льстивых высокопарных фразах они воздавали хвалу румынскому оружию, деликатно проигрывали полковнику в покер, называли его избавителем, заверяли в своей преданности престолу Румынии. Они торжествовали в эту ночь, подымая бокалы в честь победы, в полной уверенности, что с мужичьим мятежом покончено, что в Хотинском и Сорокском уездах снова наступил должный порядок.