Андрей Богданов: Патриарх Никон

О чем реально беседовали Паисий с Никоном, чем так "полюбились" патриарху эти беседы и особенно сам Никон, нетрудно догадаться, использовав записи живых бесед, которые вел с греками и тем же Паисием Арсений Суханов [6] . Арсений отстаивал взгляды, присущие основной части русских богословов, он говорил то же, что после краткого периода своих реформ повторял Никон. Паисий высказывал Арсению аргументы, которые вдруг прорезались у Никона во время его реформ. Опираться на такую реконструкцию в далеко идущих выводах мы не можем, но для понимания идейной ситуации мысленная замена в "Прениях с греками о вере" Арсения на Никона вполне приемлема.

То, что греки являются неиссякаемым "источником веры", не казалось Никону убедительным. Напрасно Паисий доказывал, что Русь крестилась от греков, а те крещение приняли от Христа, апостолов и Иакова, брата божия. Это было в Палестине, парировал Никон, а там жили и ныне живут евреи и арабы; к собственно Греческой церкви относятся Греция, Македония севернее Константинополя, районы Солуня и Афонской горы, где крещение было принято от апостола Андрея, который и Русь первым крестил. Трудно было Паисию возразить на это, но он все же настаивал, что греческие книги и обряды лучше, потому что православие у греков старее. Верно, говорил Никон, вы крещение раньше нас приняли, вы старее, только старая одежда требует подкрепления — и паки нова будет и крепка. А у вас ныне многое развалилось, творите не по древнему преданию апостолов и святых отцов, а починить, то есть исправить, не хотите.

Не принимал Никон и ссылки Паисия на множество святых, прославивших греческую церковь, на принадлежащие ей реликвии, на славную историю, включая проведение вселенских соборов. И в нашей земле, отвечал Никон, много прославил Бог угодников своих, мощи их нетленными лежат и чудеса творят. Было у вас множество драгоценных святых реликвий, а ныне они перешли в Москву. Риза спасителя нашего Иисуса Христа теперь у нас, и белый клобук, который великий царь Константин сделал своему духовному отцу папе Сильвестру вместо царского венца, носит патриарх всея Руси. От ваших многочисленных храмов и монастырей сейчас только след остался, а в России они роскошью цветут.

"Слышьте, греки, и внимайте, — распалялся в споре Никон, — и не гордитесь, и не называйте себя источником, ибо ныне слово Господне евангельское сбылось на вас: были вы первые, стали последние; а мы были последние, а ныне первые!" — "Но четыре восточных патриарха, — сопротивлялся Паисий, — были и остаются высшим авторитетом, без них ни один вопрос веры не может быть разрешен законно и праведно, они есть высший суд в церковных делах!" — "Это только вам, грекам, — парировал Никон, — невозможно ничего делать без четырех патриархов своих, потому что в Константинополе был царь благочестивый один под солнцем и он учинил четырех патриархов, да папу над ними; и те патриархи были в одном царствии под единым царем и на соборы собирались по царскому изволению. А ныне вместо того царя на Москве царь благочестивый, один под солнцем, и царство христианское у нас Бог прославил. Государь наш устроил у себя в своем царстве вместо папы патриарха в царствующем граде Москве, а вместо ваших четырех патриархов устроил на государственных местах четырех митрополитов". "Видишь сам, — говорил Никон Паисию, — что нам можно и без четырех патриархов ваших править закон Божий, потому что у нас глава православия — царь православный. Ведь патриарх зовется патриархом потому, что имеет под собой митрополитов, архиепископов и епископов. А у вас Александрийский патриарх имеет два храма во всей епархии — над кем он патриарх? Не имея царя — защитника и о богатстве Церкви радетеля, живя между басурман, греки закоснели и благочестие подлинное утратили — как они могут нам быть источником веры?!"

Таковы были позиции русских и греческих православных, так должен был думать и Никон, но, судя по удовольствию Паисия от бесед с ним, новоспасский архимандрит нетвердо стоял на своих позициях. Видимо, грек понял это из бесед, а еще скорее — сумел навести справки о несколько иных разговорах Никона со Стефаном Вонифатьевичем и царем Алексеем Михайловичем. И все же Паисий не мог убедить Никона, если бы он сам не сделал вывод из одного любопытного аргумента греков. Или Паисий подвел его к этому выводу?

"Цари и царства сменяют друг друга, — говорил Иерусалимский патриарх. — Так было в ветхозаветные времена, так продолжалось и после пришествия Христова. Все бренно в этом мире, и власть земная не исключение. Еще властвовали над миром римские тираны, а святая Церковь уже стояла, уже управлялась епископами. Пала Византийская империя, но и под владычеством магометан хранится неповрежденно христианство на ее землях, сохраняется благочестие, ибо непоколебимо в гонениях и притеснениях православное священство. Следовательно, священство превыше царства…"