Александр Боханов - Правда о Григории Распутине

Некоторые места трудно читать без смущения, но читать их надо, чтобы понять, что и в реальном мире, а не только в романах, могут существовать безбрежные чувства.

«Благословляю Тебя, целую Твое дорогое лицо, милую шею и дорогие любимые ручки со всем пылом горячо любящего сердца».

«О, если бы у Меня были крылья, чтобы прилетать каждый вечер к Тебе и радовать Тебя Моей любовью! Жажду обнять Тебя, осыпать поцелуями и почувствовать, что Ты Мой собственный».

«Ночью Мне было одиноко, и каждый раз, как Я просыпалась и протягивала руку, Я касалась холодной подушки, а не родной теплой руки, и некому было ткнуть, потрясти или потормошить Меня, чтобы разбудить».

«Сердце болит за Тебя, и Я знаю, какая у Тебя будет ночь — так и полетела бы к Тебе, чтобы сжать Тебя в Своих объятиях, осыпать Тебя поцелуями и сказать Тебе о Моей великой любви и о том, как она растет день ото дня, наполняя всю Мою жизнь».

Интимными чувствами пронизаны и многие послания Жениха и Супруга.

«Как Мне благодарить Тебя за два Твоих милых письма и за ландыши? Я прижимаюсь к ним носом и часто целую — Мне кажется, те места, которых касались Твои милые губы…»

«Дорогая Моя, Я тоскую по Тебе, по Твоим поцелуям и ласкам!» «Моя дорогая! Приди ко Мне на минуту, Я хочу показать тебе несколько хороших вещей. Дай Мне поцеловать Твое очаровательное личико. Люблю, люблю Тебя безумно».

Став в апреле 1894 Женихом и Невестой, они писали друг другу почти ежедневно. Молодых занимала только любовь, только описание счастья. Впереди виделась лишь радостная даль. Время распорядилось иначе.

В начале октября 1894 года (в России было 5-е число, а в Германии — 17-е) Аликс получила телеграмму от Ники, где тот, ссылаясь на просьбу отца, просил Ее немедленно прибыть в Ливадию. Бросив все дела, Она устремилась туда, чувствуя сердцем, что надо спешить. И не ошиблась, оказавшись у одра умирающего Императора. Ники был расстроен, но встретил невесту с восторгом. Она была счастлива.

В те ливадийские и последующие дни, когда перевозили тело усопшего в Петербург, Аликс, ставшая уже Александрой Фёдоровной, оказалась в центре драматических событий. Ничего подобного в Ее жизни ещё не случалось. Нет, Сама она ничего не решала, и к Ней мало кто обращался, но вот Ники было неимоверно тяжело. Умная, чуткая и эмоциональная, Она сразу же заметила, что вокруг столько лжи и нераспорядительности. За каждой мелочью бежали к Тронопреемнику, а затем Царю, а получив указание, не спешили исполнять.

Она уже знала многое из русской истории и не сомневалась, что в России надо править справедливой, но властной рукой. Русские понимают и принимают только такую власть. Ее же возлюбленный такой деликатный, добросердечный, и Она ощущала, что Его с первого дня опутывают интригами. 15 октября 1894 года записала в дневнике Ники:

«Будь стойким и прикажи доктору Лейдену и другому, Гиршу, приходить к Тебе ежедневно и сообщать, в каком состоянии они его находят, а также все подробности относительно того, что они находят нужным для него сделать… Не позволяй другим быть первыми и обходить Тебя. Ты — любимый сын Отца, и Тебя должны спрашивать и Тебе говорить обо всем. Выяви свою личную волю и не позволяй другим забывать, кто Ты».

Наставление «быть твердым» Она потом будет многократно повторять Супругу.

Александра Фёдоровна, с детства испытав и многократно пережив одиночество и нелюбовь окружающих, встретив подобное отношение к Себе в России, отнеслась к нему с чувством стойкого безразличия. Почти до самого конца не стремилась ничего изменить. Незадолго до революции однажды с безнадежной грустью сказала: «В глазах России Я всегда не права».

Выполняя многочисленные церемониально-династические обязанности, Она смотрела на окружающий придворно-аристократический мир с холодным отчуждением, прекрасно сознавая всю фальшь и враждебность его. Дорогой Ники заполнял жизнь, и Она старалась поддержать и утешить Того, Кто нёс тяжелое бремя исторической ответственности.

Через несколько месяцев после замужества Царица писала немецкой приятельнице: «Я чувствую, что все, кто окружает Моего мужа, неискренни, и никто не исполняет Своего долга ради долга и ради России. Все служат Ему из-за карьеры и личной выгоды, и Я мучаюсь и плачу целыми днями, так как чувствую, что Мой муж очень молод и неопытен, чем все пользуются».

Не складывались теплые отношения и со свекровью, Императрицей Марией Фёдоровной. Они так не походили друг на друга. Нельзя сказать, чтобы Мария Фёдоровна просто «не любила» Александру Фёдоровну. Не было душевного расположения. Старая Императрица и по отношению к себе его тоже не ощущала.