Валентина Мухина-Петринская: Планета Харис

И все-таки дом был! Его так перестроили и перекрасили, что сразу не узнать. Но Рената нашла и узнала. Это был он - дом ее детства. И сарай тот самый, и груша-дичок, на которую она так часто залезала. Дерево стало еще выше, еще толще. Рената стояла у порога раскрытой двери и боялась войти. Сердце бешено колотилось.

Ее заметили, и навстречу ей вышел загорелый, светлоглазый мальчуган с русыми, выгоревшими на солнце волосами.

- Вам, наверно, маму? - спросил он вежливо. Он хотел сказать, что мамы нет дома, но, заметив, что незнакомая девушка расстроена и даже напугана чем-то, мальчик радушно пригласил ее войти.

Рената вошла и села - у нее подкашивались ноги. Рюкзак она сняла и опустила рядом на пол, покрытый какими-то гладкими, зеленоватыми плитами.

В этой самой комнате у Петровых была столовая. Посредине стоял круглый стол, покрытый белой скатертью. Вдоль стен - застекленные шкафы с книгами, старомодный диван, обитый заново, глубокое кресло, в котором любил отдыхать Михаил Михайлович, пока дочка читала ему вслух стихи Тютчева, Фета или Есенина. В углу на столике стоял граммофон, похожий на огромный синий цветок вьюна. А в простенке между окон стояло трюмо. На стенах в солидных багетах висели репродукции с картин Левитана и Николая Рериха. И одни подлинник гордость старого учителя - пейзаж Коровина. И еще - портрет матери, выполненный акварелью одним заезжим художником.

Ничего этого не было. Совсем другие вещи - другого облика, а вместо граммофона в углу стоял на ножках лакированный ящик с матовым экраном непонятного назначения. Вместо стульев были маленькие разноцветные кресла, очень мягкие и упругие.

Пол застилал пушистый лиловый с серым ковер. На стене ни одной картины, только портрет молодого человека (в странном одеянии) с лицом красивым и добрым и с той же характерной черточкой между носом и губой, как у мальчугана, стоявшего возле Ренаты.

- Это твой брат? - кивнула она на портрет.

- Я его младший брат,- с гордостью подтвердил мальчик, и, вдруг поняв, что до гостьи "не доходит", кто на портрете, он с наигранной простотой пояснил: - Это ведь Кирилл Мальшет.- И опять мальчик почувствовал, что гостья не поняла.- Тот самый Мальшет, космонавт, который сейчас на Луне,пояснил он, все более удивляясь.

- На Луне...- слабо усмехнулась Рената,-это хорошо, что ты такой фантазер.

- Как фантазер?! - вскричал мальчик.- Он работает в Лунной обсерватории в заливе Радуг, но разве вы об этом не слышали?

- Нет, мальчик,- неуверенно произнесла Рената.

- Но об этом весь Мир знает. Как странно... А меня зовут Юрой. В честь Юрия Гагарина.

- А кто такой Гагарин?

Мальчик широко раскрыл глаза, озадаченный сверх меры.

- Тот самый Гагарин... Первый космонавт. Вы не знаете, кто такой Гагарин? Откуда же вы приехали... разве есть такой уголок...

Юра подошел ближе и смотрел на нее, все более и более удивляясь. Какая-то странная! И одета не так, как все... Какое короткое платье, как у маленькой, чтоб не падала.

- Откуда вы? - повторил он настойчиво.

- Из Москвы. Я приехала домой, к отцу. Мы живем... жили вот в этом самом доме. Но я не могу ничего узнать. Если это - Рождественское, то где мой отец?

- Кто ваш отец, я всех здесь знаю?! У Ренаты задрожали губы.

- Он директор Рождественской семилетней школы - Михаил Михайлович Петров. Где он? Ты его знаешь?

- Я... не могу... его знать,-задохнувшись, ответил Юра.- Но я о нем слышал. От дедушки. Это дедушкин учитель. Дедушка помнил его всю жизнь. Вы дочь... У него была только одна дочь... Ох!..

- Я его единственная дочь.

- Значит, вы... Рената!

- Да, конечно.

Рената стремительно поднялась.

- Где же папа? И как это все понять?-Что с тобой? Мальчик пятился назад. Он заметно побледнел. Даже губы побледнели. Очень он испугался, но одновременно был в полном восторге.

- Значит, вы все-таки пришли! - произнес он торжественно и ликующе.Вот дедушка обрадуется. Он всегда мне говорил: "Если бы Рената пришла еще раз, все было бы по-другому. Уж теперь я не дал бы ее обидеть. Эх, кабы человек мог прийти еще раз! Начать все снова, чтоб можно было вести себя с ним иначе. Чтоб попросить у него прощения". Вот вы и пришли!

- Я ничего не понимаю,- жалобно проговорила Рената, изо всех сил сдерживая подступающие слезы.- А кто твой дедушка?

- Николай Протасович Симонов. Вы ведь знаете его.

- Нет, Юра.

- Но вы дружили в детстве. Вы же вместе учились в школе... пока вы не уехали в Москву, а он пошел на курсы трактористов.

Юра взял ее за руку и крепко по-мальчишески сжал.