Лариса Лихачева - Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

Документы того времени показывают, что, когда речь заходила о возможной передаче разработок немецких физиков-ядерщиков в промышленное производство, Хайзенберг прибегал к разного рода «тормозам». Одним из них Р. Карлш считает явно заниженные суммы, которые ученый запрашивал на свои исследования. По мнению историка, он делал это умышленно, вводя в заблуждение военных относительно реальности создания атомного оружия в обозримые сроки. Известно, например, что, когда рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер летом 1942 года задал физику вопрос о том, сколько денег необходимо его группе для успешной работы, Хайзенберг ответил: «40 000 рейхсмарок». По тем временам эта сумма была попросту смешной для подобных проектов, и физик не мог не понимать такую простую истину. Для сравнения отметим, что «Манхэттенский проект» в США, связанный с аналогичными исследованиями, получил в качестве финансирования около 2 миллиардов долларов. После более чем скромного запроса Хайзенберга рейхсминистр вооружений, видимо, понял, что получить положительные результаты с данной командой ученых невозможно. Об этом он доложил Гитлеру. Фюрер отреагировал сдержанно: «Это же фундаментальные исследования, они не оказывают решающего влияния на исход войны».

«Тормозом» в реализации проекта можно считать и длительные сроки, которые физики просили для окончания разработок. Мол, раз мы не обещаем в ближайшее время создать «оружие возмездия», вам придется сосредоточиться на производстве других видов вооружения. Так и произошло. 4 июня 1942 года имперский министр вооружений Альберт Шпеер провел расширенное совещание по «Урановому проекту». На нем присутствовали как физики — Хайзенберг, Ган, Дибнер, так и военное руководство — фельдмаршал Мильх, начальник Управления армейских вооружений генерал фон Лееб, генерал-полковник Фромм, ведавший поставками боевой техники для вермахта. После неудачи под Москвой и затянувшихся боев под Ленинградом гитлеровцы жаждали быстрых и впечатляющих побед, поэтому и вспомнили о потенциале разрабатываемого «сверхоружия».

Военные, подходившие к вопросу с практической точки зрения, поставили перед учеными два конкретных вопроса: «Возможно ли создание атомной бомбы?» и «Когда это можно ожидать?» Хайзенберг долго, вдаваясь в технические подробности, рассказывал генеральскому составу о результатах трехлетних исследований. Из его доклада следовало, что немецкие физики видели свою задачу в создании уранового котла на медленных нейтронах. Стало быть, атомная бомба попросту представлялась им взрывающимся урановым реактором. Хайзенберг также сообщил, что если говорить об устройстве с ядерной взрывчаткой, то оно будет чересчур громоздким, чтобы доставить его к цели с помощью артиллерийского снаряда или самолета. Поэтому ученый настаивал на создании уранового котла, который мог бы стать стационарным источником энергии или двигателем на военном корабле. Таким образом, на вопрос о возможности создания атомной бомбы Хайзенберг, по сути, ответил отрицательно. И в дальнейшем его группа «сверхоружие» не разрабатывала. Уже упомянутый российский историк В. Белоконь считает: «Компромиссом с властями стала программа создания «атомной машины» — энергетической установки. Это устраивало и тех и других, поскольку Гитлеру докладывали о перспективах создания глобальных атомных подводных лодок и даже самолетов с атомными двигателями, позволяющими летать неделями, если не месяцами, без дозаправок».

На вопрос о том, как скоро «Урановый проект» сможет дать реальные результаты, Хайзенберг также ответил весьма уклончиво: «От двух до пяти лет, даже если мы получим всю необходимую материальную поддержку». Поэтому военные, присутствовавшие на совещании, поняли, что на быстрые успехи в создании атомного оружия рассчитывать не приходится. Несколько позже физик сделал еще более неутешительное заявление: «Создание действующей бомбы возможно лишь ко времени следующего конфликта».

23 июня 1942 года Шпеер в очередной раз доложил Гитлеру о проблемах военной промышленности. Информация об «Урановом проекте» фигурировала в нем лишь как 16-й пункт. Другими словами, благодаря усилиям Хайзенберга разработки в этом направлении стали восприниматься как весьма долгосрочные и не стоящие пристального внимания.