Юрий Темиров - Энциклопедия заблуждений. Война

Предпринятая вермахтом попытка сходу взять город, в котором не было регулярных сухопутных подразделений, завершилась провалом в ноябре 1941 года. На пути врага встали наспех сформированные из моряков и севастопольцев полки. В дальнейшем Манштейн, подгоняемый Гитлером и собственным тщеславием, несколько раз объявлял о «последнем и решительном штурме» Севастополя. Однако на действительно последний штурм вермахт оказался способен только в мае 1942 года. К этому времени судьба города была практически предрешена.

Во-первых, Черноморский флот и Приморская армия (последняя была переброшена в город после 60-дневной обороны Одессы), защищавшие Севастополь, были полностью обескровлены. Прорывавшиеся с «большой земли» транспорты не могли сколько-нибудь серьезно восполнить потребности СОР в бойцах и боеприпасах. К тому же многие суда так и не достигали Севастополя: они шли преимущественно без воздушного прикрытия и становились легкой добычей люфтваффе. Все это позволило гитлеровцам создать просто гигантский перевес над оборонявшимися. Особенно ощутимым было превосходство в артиллерии — более чем в 3 раза, в танках — в 12 раз, в авиации — в 15 раз. По подсчетам французского военного историка Шассена, на протяжении завершающих 20 дней обороны Севастополя по городу было выпущено 30 тыс. снарядов, сброшено 125 тыс. тяжелых авиационных бомб. Как отмечает французский исследователь, столько же с начала войны английский воздушный флот сбросил на Германию.

Во-вторых, в мае 1942 года прекратил свое существование Крымский фронт, командование которого не только не смогло оказать действенную помощь севастопольцам, но даже не сумело удержать собственные оборонительные рубежи. Впоследствии Манштейн признавал, что Крымский фронт имел прекрасную возможность нанести если не смертельный, то очень чувствительный удар во фланг его 11-й армии, однако возможность эту не использовал, проявляя совершенно непонятную вялость и безынициативность.

Игнорируя безвыходность положения, сложившегося вокруг Севастополя к концу мая 1942 года, Ставка не отдает распоряжение об эвакуации СОР. Более того, директива военного совета Северо-Кавказского фронта, которому был подчинен СОР, № 00201/ОП от 28 мая 1942 года содержала следующий приказ: «Предупредить весь командный, начальственный, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на кавказский берег не будет».

В телеграмме, направленной в истекающий кровью город, И. Сталин ставит в пример для всей Красной Армии и советского народа героическую борьбу защитников Севастополя и выражает уверенность, что последние «с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной». Телеграмму севастопольцы получили 12 июня 1942 года в разгар жесточайших и безнадежных боев. Трудно сказать, что имел в виду Главнокомандующий, говоря о «долге перед Родиной». Неужели, ведя более 200 дней неравную схватку, защитники Севастополя свой долг перед Родиной еще не выполнили?

Еще один вопрос. Кто и как мог и должен был выполнить долг перед севастопольцами? Ответ на этот вопрос вновь сталкивает нас с привычной для советского Верховного Командования (особенно на начальном этапе войны) манерой воевать, бросая на произвол сотни тысяч своих солдат и офицеров. Решение Ставки оставить город было получено только 30 июня 1942 года, когда немцы прорвали оборону в районе Сапун-горы и форсировали Северную бухту, а боевые действия приобрели характер уличных боев.

Советский школьный учебник сообщал старшеклассникам, что «4 июля 1942 года героические защитники по приказу Ставки после 250 дней борьбы оставили Севастополь». Если бы так. Никто ни в Ставке, ни в штабе Северо-Кавказского фронта не то что не готовил, а даже не планировал эвакуацию этих самых героических защитников! В ночь на 1 июля последние самолеты и подводные лодки вывезли на Кавказ командование и руководителей города, небольшое количество раненых. Однако на берегу Херсонесского мыса и на Гераклейском полуострове без артиллерии, боеприпасов, медикаментов, продовольствия и воды осталось около 80 тыс. красноармейцев. Не имея возможности ни сражаться, ни отступать, они бросались в отчаянные рукопашные схватки, держались из последних сил, ожидая прихода кораблей. Под покровом ночи 3 июля к берегу смогли подойти 2 тральщика и 5 сторожевых катеров, взявшие на борт несколько сот человек. Этот транспорт оказался последним.