Роберт Харви - Освободители

Удрученный продвижением войск Боливара, Доминго Монтеверде, наводивший когда-то страх на всю Венесуэлу, попытался избежать открытого сражения с повстанцами и ускользнул со своей армией в роялистскую крепость Пуэрто-Кабельо. Мануэль дель Фиерро, действующий капитан-генерал, находившийся без всякой защиты в Каракасе, вынужден был просить мира. Посредниками в переговорах с Боливаром стали маркиз де Каса Леон и Франсиско Итурбиде. Год назад именно эти люди ходатайствовали перед Монтеверде о спасении жизни Боливара. Симон Боливар встретил их в городе Ла-Виктория. Он был рад вновь увидеться со старым другом Итурбиде.

7 августа 1813 года, через одиннадцать месяцев после падения Первой венесуэльской республики, Боливар во второй раз с триумфом вошел в Каракас. В результате одной из самых решительных кампаний в военной истории в Венесуэле была установлена Вторая республика. Всего за три месяца человек, которому едва исполнилось тридцать лет, с небольшим военным опытом, впервые назначенный на командную должность, осуществил невероятный бросок в глубь вражеской территории вверх по бурлящей реке. Ему удалось собрать двухтысячное войско, которое преодолело тысячу двести километров, перейдя через считавшиеся ранее непроходимыми горные хребты. Он выиграл шесть битв и разбил пять армий. И стал освободителем своей родины.

Боливар в этот раз произвел сильное впечатление на Франсиско Итурбиде, который видел его унылым и подавленным при их последней встрече.

Когда Боливар входил в Каракас, на нем вместо грязной походной униформы была новая парадная сине-белая форма с золотыми пуговицами, галунами и эполетами. Любимого походного мула заменил белый арабский жеребец, на котором Боливар ехал впереди своей истощенной в боях армии. Эта демонстративная театральность доставляла истинное удовольствие Боливару. Он считал ее необходимой для воздействия на народные массы. Дюкудре-Хольстейн, французский офицер, бывший член наполеоновского штаба, а теперь наемник, описывал это так:

«Женщины подходили, чтобы надеть венок на голову Освободителя. Они устилали улицы, по которым он должен был пройти, цветами и ветвями лавра и оливы. Приветствия многотысячной толпы смешивались с залпами артиллерийского салюта, звоном церковных колоколов и громкими звуками военного марша. Двери тюрем открылись, несчастные узники с бледными и худыми лицами были похожи на привидения, восставшие из могил. Боливара ждала триумфальная колесница. Примерно в таких повозках римские консулы возвращались после победы в войне… Одетый в генеральскую форму, с символом верховной власти в руках и непокрытой головой, Боливар подошел к колеснице…»

Колесница, в которой ехал Боливар, была украшена золочеными ангелами. Двенадцать красивых девушек везли ее, держа за шелковистый канат. Люди осыпали триумфальную процессию цветами. Многие тысячи людей приветствовали Боливара на его пути к зданию городского собрания. Даже архиепископ Колл-и-Пратт, во время революции выступавший против Боливара, захотел примириться с Освободителем.

Боливар посетил большой бал. Празднество продолжалось всю ночь. После долгой разлуки Боливар вернулся в родной дом. Вокруг него собралась толпа народа. Люди кричали, требуя, чтобы Боливар подошел к окну. Его сестры Мария Антония и Хуана не находили себе места от радости. Старушка Иполита, темнокожая няня Боливара, разрыдалась у него на груди. Это было счастливое возвращение. Занималась заря эры венесуэльской независимости.

Условия прекращения военных действий, предложенные Боливаром, в сравнении с декларацией «войны насмерть» были весьма великодушны. Он обещал, что с наступлением мира все преследования прекратятся, а права собственности будут уважаться. Но несмотря на эти обещания, страшась мести Боливара, шесть тысяч роялистов предпочли покинуть страну. Порт Ла-Гуайра был переполнен беженцами.

У Боливара появилось новое любовное увлечение — Хосефина Мачадо, одна из двенадцати девушек, что везли его триумфальную колесницу. Ее лицо было очень полным, черты лица слишком крупными. Вообще девушку трудно было назвать хорошенькой, но природное обаяние с лихвой возмещало недостатки внешности. Хосефина не была знатного происхождения, потому не могла быть принята в высшем обществе. Боливар был довольно легкой добычей для женщин, трудность заключалась в том, чтобы удержать его рядом. На удивление настойчивая и решительная Хосефина, однако, справилась с этой задачей. Она стала его постоянной спутницей. Вместе со своей сестрой и матерью сопровождала его повсюду. Приближенные Боливара называли ее сеньоритой Пепой. Вот что писал язвительный Дюкудре-Хольстейн: