Роберт Харви - Освободители

В доме Мальо часто происходили разгульные пирушки, которые можно было назвать и оргиями. Очень часто в этих оргиях принимала участие сама королева Испании. Мы не знаем, приглашали ли туда Симона, но, конечно же, ему было известно о них. Возможно, Мальо ввел его в круг приближенных к королевскому двору, но Симон был романтичным юношей и придерживался довольно строгих нравственных правил. Впрочем, в скором времени его взгляды на такие вещи изменятся…

Всегда ограниченный в средствах, Симон в тот момент совсем погряз в долгах. Вскоре из Каракаса в Мадрид приехал один из дядюшек Симона. Его ужаснули упаднические настроения племянника. Симона увезли из особняка Мальо и поселили в скромном доме в центре Мадрида. Так в семнадцать лет Симон начал самостоятельную жизнь, к тому же теперь его опекал другой человек, весьма уважаемый при дворе, — маркиз Устариц. Этот богатый дворянин из Каракаса был знатоком литературы и отличался либеральными политическими взглядами, что было редкостью в реакционной Испании.

Устариц стал вроде наставника Симона. Он определил его к блестящим преподавателям — обучаться философии, истории, литературе и математике. Симон пользовался огромной библиотекой Устарица. Однако молодой Боливар вовсе не был заядлым книжником. Он с большим удовольствием осматривал достопримечательности Мадрида и ходил в гости к своим друзьям и родственникам. Посещал и семинары маркиза, который открыто защищал Французскую революцию и высказывал много других революционных идей. Так начали формироваться политические взгляды Симона Боливара.

Однажды Симона представили высокой изящной девушке с грустными темными глазами. Ее бледное лицо напоминало лик непорочной девы. Она была застенчива и замкнута, по-детски восторженна и ранима. Боливару, который был на два года моложе ее, она показалась удивительно прекрасной. Ее звали Мария Тереса Родригес-и-Алайса. Она лишилась матери еще в младенческом возрасте. Марию Тересу воспитывал стареющий отец дон Бернардо. Большую часть времени они проводили в своем загородном имении, где вели почти монастырский образ жизни.

Симон влюбился в нее с первого взгляда. Всего через несколько дней после их первого знакомства он пришел к дону Бернардо — просить руки Марии Тересы. Однако отец счел, что Боливар был слишком молод. К тому же скоропалительность, с какой было сделано предложение, выглядела оскорбительной. Якобы убегая от мадридской жары, дон Бернардо вместе с дочерью немедленно уехали в прохладный Бильбао.

В смятении Боливар покинул свое холостяцкое жилище и вернулся в дом Мальо. Но за время его отсутствия там произошли перемены. В доме царила паника. Королева устала от своего южноамериканского любовника, и его влияние стремительно падало. Мальо попытался удержать свои позиции при дворе, пригрозив королеве, что опубликует их любовную переписку. Мария Луиза пожаловалась Годою. Тот приказал немедленно арестовать Мальо и его друзей. Бывший фаворит пустился в бега, но Эстебана Паласьоса и еще несколько человек успели схватить.

Однажды утром, когда Боливар совершал верховую прогулку по Мадриду, на площади Толедо его остановила группа королевских гвардейцев. Лошадь Симона встала на дыбы.

Он обнажил свою шпагу и закричал, что простые солдаты не имеют права задерживать его. Офицер гвардейцев сообщил ему, что он арестован за нарушение предписания, запрещающего носить драгоценные украшения в общественных местах, — на руках Боливара были кольца с бриллиантами.

На самом деле причина была в другом — имелись подозрения, что Симону поручено вывезти любовные письма Мальо и королевы за границу. Боливар вновь поднял лошадь на дыбы, и гвардейцы расступились. Симон сразу направился к Устарицу. Тот посоветовал ему без промедления покинуть Мадрид и не возвращаться до тех пор, пока шумиха вокруг Мальо и его друзей не утихнет. Устариц подсказал Боливару, что лучше всего поехать в Бильбао — к Марии Тересе и ее отцу. Этот совет настолько понравился Симону, что на следующий же день он отправился на север. Судя по всему, дон Бернардо не обрадовался появлению Симона, потому что тут же снялся с места и вернулся в столицу.

Молодой человек недолго пробыл в Бильбао, затем внезапно пересек испано-французскую границу. Возможно, его предупредили о готовящемся аресте, а может быть, он хотел договориться с испанскими властями об освобождении своего кузена Эстебана Паласьоса.