Александр Родимцев - Под небом Испании

– Ничего, справишься. Первое время Мария Хулия поможет, – подбодрил Петрович. – Салют, товарищ, – улыбнулся он.

На следующий день, выполняя приказ Петровича, я выехал в учебный центр, который был создан в Альбасете. Небольшой городок на юге Испании превратился в кузницу военных кадров республиканской армии.

В Альбасете поселили меня в местной гостинице. На всех этажах ее слышалась разноголосая речь. В гостинице жили англичане и французы, поляки и румыны, болгары и немцы, венгры и чехи…

Здесь можно было видеть немало русских, украинцев, белорусов, когда-то увезенных родителями в разные капиталистические страны. Теперь они пришли в Испанию, чтобы заслужить возвращение на Родину. Особенно много было украинцев, эмигрантов из западноукраинских земель, находившихся в составе буржуазной Польши. Они были вынуждены в поисках работы переселиться во Францию, Бельгию, Аргентину и другие страны. Хлебнувшие немало горя, познавшие прелести «буржуазного равноправия», добровольцы из Западной Украины, преодолевая множество препятствий, пришли на помощь своим братьям по классу – рабочим и крестьянам. Была даже сформирована украинская рота имени Тараса Шевченко. Украинских добровольцев насчитывалось около тысячи человек. Многие из них знали испанский язык и работали переводчиками. Необходимость конспирации скрыла от нас их истинные имена.

В первый вечер в Альбасете было грустно. Нет друзей, знакомых, с кем можно побеседовать, поделиться впечатлениями. А на второй день в гостинице я встретился со своим давнишним другом Дмитрием Александровичем Цюрупой. Знакомство наше завязалось еще в 1930–1931 годах. Тогда мы учились в кавалерийском эскадроне училища имени ВЦИК. Два года совместной службы крепко сдружили нас. И для меня было большой радостью встретиться здесь, вдали от Родины со своим другом.

Мы крепко обнялись, расцеловались и наперебой стали выкладывать друг другу свои заботы, последние новости, впечатления. Зашли ко мне в номер. Я давно знал, что Митя сын видного политического деятеля Коммунистической партии и Советского государства. Но все стеснялся расспрашивать его, боялся быть навязчивым.

А здесь, в Испании, Митя сам подробно рассказал о своем отце, о семье.

Он очень гордился своим отцом и всегда старался во всем походить на него. По желанию отца Митя поступил в училище имени Верховного Совета РСФСР. Скромность, отзывчивость, чуткость – эти черты Митя перенял от своего отца. Как-то он рассказал мне удивительную историю, случившуюся в их семье.

В голодные годы, несмотря на то что отец Мити Александр Дмитриевич Цюрупа был наркомом продовольствия, семья его и сам он часто голодали. Не хватало продуктов, одежды. Но ведь так же жили в тот год рабочие, крестьяне, интеллигенция. И Цюрупа не мог позволить себе ничего лишнего. Дело кончилось тем, что однажды на работе с ним стало плохо. Врачи поставили диагноз: истощение. И тогда в дело вмешался Владимир Ильич Ленин. Прошло много времени с тех пор. Но требование отца быть скромным, решительным, трудолюбивым, принципиальным стало обязательным для Мити. Трудолюбия, усидчивости Мите не надо было занимать. Только кончались занятия в училище, усталость валит с ног, а Митя с новой книгой – учит иностранный язык.

Осилил английский, взялся за испанский. Всегда выдержанный, рассудительный, начитанный, он был любимцем товарищей. Возникнет спор – зовут Митю Цюрупу, надо решить сложную задачу – ищут Митю. Учился на нашем курсе курсант Вася Линьков. Парень веселый, общительный, лихой рубака, отличный наездник, но с ленцой. Ребята самоподготовкой занимаются, а он баклуши бьет. Занятия начинаются, а он на коня. И учился неважно. Тройки хватал. Назначат контрольную, дадут домашнее задание – списывает. Так и повадился со шпаргалками отвечать. Решили мы его проучить. Да только метод выбрали жестокий: подсунуть ему на контрольной по математике неправильное решение. Списывал он обычно не думая и, конечно, на этот раз попался бы на «удочку».

Митя узнал об этом и неодобрительно покачал головой: «Не так надо учить». И сам взялся за парня. Идет Митя в класс заниматься и как бы ненароком Васю зовет: «Пойдем посмотрим, что сегодня задали». Так и стали вместе готовиться. А через месяц-другой Линькова не узнать. Отвечал у доски бойко, вдумчиво. А когда кто-нибудь шутя предлагал ему списать, сердито хмурил брови.

Курсантские годы! Ох, как дороги и трудны были они. Но зато сейчас я всегда с гордостью вспоминаю это время.