Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

В результате советско-германского сотрудничества значительно пополнились и арсеналы советского химического оружия. Так на май 1931 года, на складах в наличии имелось 420 тысяч новых боеприпасов, снаряженных ипритом, фосгеном и дифосгеном, а 400 тысяч старых химснарядов были подготовлены для их перезарядки.

Были успешно испытаны дистанционные химические снаряды и новые взрыватели к ним. На вооружении авиации были поставлены 8- и 32-килограммовые бомбы, снаряженные ипритом для заражения местности и 8-килограммовые осколочно-химические бомбы, снаряженные хлорацетофеном для поражения и изматывания живой силы противника.

До конца года планировалось принять на вооружение 50- и 100-килограммовые химические бомбы дистанционного действия (иприт), курящиеся (арсины) и ударные кратковременного действия (фосген). Имелось также 75 комплектов выливных авиационных приборов ВАП-4, и до конца года планировалось поставить еще 1000 таких комплектов. Для снаряжения химических боеприпасов были оборудованы 2 разливочные станции общей производительностью свыше 5 млн. снарядов и бомб в год.

В 1930-31 годах в РККА был проведен ряд крупных химических испытаний, на которых изучались и совершенствовались средства химической войны: ипритные и осколочно-химические снаряды, стойкие ОВ с использованием ВАПов, ядовитые дымы, а в «Томке» прошли испытания новой боевой газовой смеси «пфификус».

В ходе командировок советские химики имели возможность подробно ознакомиться с работой нескольких немецких химических полигонов и лабораторий Германии.

Свое существование «Томка» прекратила летом 1933 г., тем самым завершив целую главу советско-германских «военно-технических контактов». Это сотрудничество в области военной химии следует оценить как плодотворное и взаимовыгодное. Его основным итогом для СССР было то, что менее чем за 10 лет Красная Армия сумела создать собственные химвойска, организовать научные исследования и испытания, наладить производство средств химического нападения и защиты и, таким образом, встать в области военной химии вровень с армиями ведущих мировых держав. В СССР появилась целая плеяда талантливых военных химиков-специалистов по химзащите.

Надо сказать, что как Москва, так и Берлин советско-германское сотрудничество рассматривали, прежде всего, как средство достижения собственных целей. При этом они отлично понимали побудительные мотивы другой стороны, и искусно использовали их в своих личных интересах. Изначально стороны объединяла польская опасность, а так же желание найти выход из дипломатической изоляции и вернуться в мировую политику в качестве ведущих держав Европы.

В дальнейшем советские лидеры все больше стали рассматривать рапалльскую политику, как основу для создания мощного военно-промышленного комплекса страны. А Германия шантажируя Францию и Англию союзом с Советами стала оказывать на них давление, постепенно добиваясь отмены ограничений Версальского договора и восстанавливая статуса великой державы.

Разумеется, военно-техническое сотрудничество с СССР использовалось немцами, прежде всего для усиления рейхсвера. Однако упрекать Сталина за то, что тот в какой-то мере способствовал усилению вооруженных сил Веймарской республики, позднее использованному Гитлером для разжигания мировой войны, так же нелепо, как нелепо, скажем, упрекать русских императоров за освобождение Болгарии от османского ига, на том основании, что впоследствии болгары дважды воевали против России — как во время ПМВ, так и во время ВМВ.

Гораздо больше оснований для упреков к своим предшественникам должно было бы возникнуть у Гитлера. Ведь в ходе советско-германского сотрудничества рейхсвер своими руками помог Красной армии создать современные виды вооруженных сил: военную авиацию, танковые и химические войска. Что в значительной мере и предопределило победу СССР во ВМВ.

Если поверить небезызвестному «Суворову», то оказывается к власти Гитлера привел никто иной, как сам Сталин. Причем сделал это Иосиф Виссарионович якобы вполне осознанно и намеренно, потому как без Гитлера он не мог бы разжечь пожар новой мировой войны, а без мировой бойни невозможно было начать мировую революцию. Таким образом, Гитлер для Сталина являлся ни кем иным, как «Ледоколом революции»: