Сара Джуэтт - Завоевание Англии норманнами

"В процессе развития, — пишет он, — в течение нескольких лет до прибытия норманнов любовь к литературе и религии стремительно угасала. Представители духовенства, довольствуясь скудными знаниями, едва могли произнести слова Священного писания, а человек, понимающий грамоту, вызывал удивление. Знать предавалась распутству. Простые люди, оставшись без защиты, становились жертвами могущественных властителей, которые увеличивали состояние либо захватывая собственность, либо продавая ее владельцев в другие страны, хотя неотъемлемой чертой образа жизни этих людей были кутежи, а не накопительство. Повсеместно распространилось пьянство, в пирушках люди проводили дни и ночи. Их имущество хранилось в грязных жалких лачугах, в отличие от норманнов и французов, которые жили в великолепных дворцах".

"Не может быть сомнений, — рассказывает г-н Брюс в своей книге о гобеленах Байе, — что с внедрением изысканного стиля условия жизни людей улучшались и по-новому оценивались чувства". Вполне определенно, завоевание дало мощный толчок развитию знаний. Период норманнского вторжения характеризуется всплеском интеллекта в школах континента. Нормандия больше остальных выиграла от этого. Вильгельм привез в Англию некоторых выдающихся учеников школы своего родного герцогства, последствием чего стал небывалый расцвет английской литературы".

Одним из грандиозных шагов вперед было освобождение низших классов. До этого существовала категория слуг — простолюдинов, прикрепленных к земле, передаваемых вместе с ней и не имевших права выбирать хозяина или предпринимать какие-либо шаги для улучшения своего положения. Другой большой класс, тьюзы, был абсолютной собственностью владельцев. Поэтому принятый Вильгельмом закон, согласно которому каждый раб, проживший, не вызывая подозрений, в течение года и дня в любом городе, обнесенном стеной, становился навеки свободным, был для многих "вратами надежды". На таких людей благотворное влияние оказывали городская жизнь, естественное соперничество и возможность развивать знания, а также еще один стимул — приобщиться к богатым. Вильгельм приветствовал рост общественного самосознания, которое стало наконец достаточно сильным, чтобы утверждать свои права. Он покончил с работорговлей в Бристоле, чем, безусловно, нажил немало врагов.

Каковы бы ни были лучшие черты королевского характера и его прежние цели по отношению к своим королевству и герцогству, по мере того как он становился старше, его репутация ухудшалась. Должно быть, управление людьми стало казаться ему неблагодарным занятием, и он все меньше беспокоился о том, чтобы смягчать суровость своих вассалов. Его взаимоотношения с домочадцами всегда были островком света в его суровой тяжелой жизни, но со временем даже любимая жена Матильда перестала оказывать ему поддержку и огорчала его, защищая их беспокойного сына Роберта, который был ее любимцем. Роберт и его мать правили Нормандией, когда он был еще ребенком, а его отец находился в Англии. Они, похоже, впоследствии всегда были союзниками, даже когда Роберт вырос и потребовал прав на Нормандию, что разозлило его отца. Немедленный отказ привел отпрыска в такое бешенство, что он стал объезжать королевские дворы Европы, жалуясь на проявленную несправедливость. Он увлекался музыкой и танцами, тратил уйму денег, которые королева всегда готова была высылать ему. У него был дар нравиться, хотя на большее он был неспособен.

Впоследствии Вильгельм обнаружил, что существует тайный посланник, который доставляет запрещенные передачи строптивому принцу. К счастью, гонцу удалось укрыться в монастыре по соседству. Он облачился в соответствующую одежду и, можно надеяться, искренне принял монашеский обет. Вот что рассказывает Ордерик Виталий о встрече, состоявшейся между королем и королевой: "Кто же в мире, — вздыхал король, — может надеяться найти верную и преданную жену? Женщина, которую я любил всей душой и которой доверял королевство и сокровища, поддерживает моих врагов, обогащает их моей собственностью, тайно вооружает их против моей чести, возможно, желая погубить меня". Матильда отвечала: "Не удивляйся, умоляю тебя, потому что я люблю моего первенца. Будь Роберт мертв и окажись он в могиле на глубине семи футов под землей, если моя кровь могла бы вернуть его к жизни, она бы потекла к нему. Как я могу наслаждаться роскошью, в то время как сын испытывает нужду? В моем сердце нет жестокости! Ты не властен заглушить любовь материнского сердца". Хроникеры уверяют, что король не наказал королеву, а между тем Роберт ссорился с братьями и выказывал открытое неповиновение отцу. Тем не менее он всегда встречал сочувствие со стороны матери.