Луис Фишер - Жизнь Ленина

Как социализм может быть государственно-капиталистической монополией, если при социализме государство немедленно начнет отмирать? Оно не может отмереть, если в его руках сосредоточена вся промышленность и торговля или контроль над ними. Кроме того, если, как предполагал Ленин, различие между капиталистической и государственно-капиталистической монополией заключалось в том, что последняя обращена на пользу всего народа, в то время как первая не преследует такой цели, то тогда государственный капитализм или социализм, не служащий благосостоянию всего народа, будет неотличим от частного капитализма и ничем не лучше его. Под «всем народом» Ленин, надо думать, подразумевал всех отдельных лиц данной нации, а не только один класс; народ как людей, а не народ как государство. Пошел ли новый строй им на пользу — это вопрос, касающийся всей истории советского государства с 1917 года. Слова Ленина, во всяком случае, остались в силе: «Социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия». Социализм — это государственный капитализм, а если последний и отличается от частного капитализма в целях и достигнутых результатах, он все-таки остается капитализмом по своей структуре и своей сущности.

Установив, таким образом, что социализм только разновидность капитализма, Ленин приступил к изложению взгляда, чрезвычайно характерного для него: «Тут середины нет… от монополий… вперед идти нельзя, не идя к социализму. Либо быть революционным демократом на деле — тогда нельзя бояться шагов к социализму. Либо бояться шагов к социализму… и тогда неминуемо… реакционно-бюрократически подавлять «революционно-демократические» стремления рабочих и крестьянских масс. Середины нет».

Для Ленина середины никогда не было. Он всегда преувеличивал: или-или, красное или черное. Но нельзя ли быть и красным и черным, продвигаться вперед к государственному капитализму («социализму») и «реакционно-бюрократически» подавлять демократическое стремления масс? Возможна и такая интерпретация истекших десятилетий советской истории.

Теперь Ленин подходит к основному пункту. Война, объясняет он, превращала монополистический капитализм в государственно-монополистический и «тем самым необычайно приблизила человечество к социализму. Империалистическая война есть канун социалистической революции».

В течение той же последней недели сентября Ленин написал тайную декларацию, не напечатанную до 1921 года, «Большевики должны взять власть» {224} 224 Ленин В. И. Сочинения. 2-е изд. Т. 21. С. 193–194. . «Большинство народа за нас, — утверждал он, не приводя никаких статистических доказательств. — Почему должны взять власть именно теперь большевики? Потому, что предстоящая отдача Петрограда сделает наши шансы во сто раз худшими… И учредительного Собрания «ждать» нельзя, ибо той же отдачей Питера Керенский и К° всегда могут сорвать его. Только наша партия, взяв власть, может обеспечить созыв учредительного Собрания… Сепаратному миру между английскими и германскими капиталистами помешать можно и должно, только действуя быстро».

Тут уже пошла совсем другая музыка. Ленин предложил партии осуществить «вооруженное восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства. Вспомнить, продумать слова Маркса о восстании: «восстание есть искусство» и т. д.».

«Ждать формального большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет».

Теперь Ленин был готов начать насильственную революцию с помощью большевистского меньшинства. По его настоянию началась подготовка к перевороту.

* * *

Слова Ленина о том, что в западных странах революция будет труднее, потому что там нет таких полоумных как Николай и Распутин, свидетельствуют о важной роли, которую он отводил личности. Такую роль сыграл в последующих событиях он сам. Э. Карр пишет о победе большевиков в ноябре 1917 года: «Триумф партии можно приписать почти исключительно Ленину, сумевшему навязать ей свою личную волю и увлечь за собою часто колебавшихся товарищей» {225} 225 Carr Edward Hallett. The Bolshevik Revolution 1917–1923. London, 1950. Vol. I. P. 99. . Джон Рид приводит слова, сказанные Лениным 3 ноября: «6 ноября будет слишком рано действовать: для восстания нужна всероссийская основа, а 6-го не все еще делегаты на Съезд прибудут. С другой стороны, 8 ноября будет слишком поздно действовать: к этому времени съезд сорганизуется, а крупному организованному собранию трудно принимать быстрые и решительные мероприятия. Мы должны действовать 7-го, в день открытия Съезда…» {226} 226 Джон Рид. Десять дней, которые потрясли весь мир / Пер. В. Яроцкого. 2-е изд., исправленное. М.: Красная Новь, 1924. С. 69–70.