Луис Фишер - Жизнь Ленина

В «Речи» про роман сказано, что подражание Достоевскому и что есть хорошее. Подражание есть, по-моему, и архискверное подражание архискверному Достоевскому. По одиночке бывает, конечно, в жизни все то из «ужасов», что описывает Винниченко. Но соединить их все вместе и таким образом — значит, малевать ужасы, пужать и свое воображение и читателя, «забивать» себя и его.

Мне пришлось однажды провести ночь с больным (белой горячкой) товарищем — и однажды «уговаривать» товарища, покушавшегося на самоубийство (после покушения) и впоследствии, через несколько лет кончившего-таки самоубийством. Оба воспоминания — а lа Винниченко. Но в обоих случаях, это были маленькие кусочки жизни обоих товарищей. А этот претенциозный махровый дурак Винниченко, любующийся собой, сделал отсюда коллекцию сплошь ужасов — своего рода «на два пенса ужасов» Бррр… Муть, ерунда, досадно, что тратил время на чтение». Так кончается это письмо. Оно не было написано человеком равнодушным к своему корреспонденту. Иногда Ленин с такою же тщательностью писал Горькому. (Упоминаемый самоубийца был Федосеев, отбывавший ссылку в той же сибирской деревне, что и Ленин. «Нет, уж лучше не желай мне товарищей в Шушу из интеллигентов», — писал Ленин сестре Анне 24 января 1898 г. по поводу этого инцидента.)

Русская социалистическая конференция «единства» была созвана в Брюсселе в июле 1914 г. Ленин не мог приехать из Галиции. «Я уверен, — пишет он Инессе, — что ты из числа тех людей, кои развиваются, крепнут, становятся сильнее, когда они одни на ответственном посту, — и посему упорно не верю пессимистам, т. е. говорящим, что ты… едва ли… Вздор и вздор! Не верю! Превосходно сладишь!»

По поводу линии, которой Инессе следовало держаться, Ленин пишет: «Гвоздь, по-моему, доказать, что только мы (большевики. — Л. Ф.) партия… Мы исключили в январе 1912 г. группу ликвидаторов из партии. Результат? Создали ли они лучшую партию? Никакой. Либо принимайте наши условия, либо никакого rapprochement, не говоря уж об unite!!» В этом квинтэссенция Ленина: сосуществование на его условиях.

Позже Инесса послала Ленину набросок брошюры о правах женщины, которую она хотела написать. Он подверг программу Инессы критике в письме от 17 января 1915 г., из Берна, советуя отказаться от «требования (женского) свободы любви». «Это выходит… не пролетарское, а буржуазное требование». «Свобода любви» весьма туманное требование, утверждает Ленин. Читатель может понять его как «свободу от серьезного в любви», «свободу от деторождения» «свободу адюльтера». Это Ленин называет «буржуазной свободой любви». Последнее предложение в письме гласит: «Дело не в том, что Вы субъективно «хотите понимать» под этим. Дело в объективной логике классовых отношений в делах любви».

В Берне Ленин вернулся к тому же вопросу ровно неделю спустя после того, как Инесса попробовала отстоять свой взгляд от ленинской критики. «Хорошо, — пишет он, — рассмотрим дело еще раз». Уже сформулировав три буржуазных толкования свободы любви, Ленин теперь останавливается на пролетарских требованиях: свобода от финансовых расчетов, от материальных забот, от религиозных предрассудков и т. д. В своем письме Инесса настаивала на том, что «даже мимолетная страсть и связь… поэтичнее и чище», чем «поцелуи без любви» супругов. «Согласен, — отвечает Ленин. — Но Вы противопоставляете «мимолетную» (почему мимолетную?) «страсть» (почему не любовь?) — выходит, по логике, будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским… Странно… не лучше ли противопоставить мещански-интеллигентски-крестьянский… пошлый и грязный брак без любви — пролетарскому гражданскому браку с любовью (с добавлением, если уж непременно хотите, что и мимолетная связь-страсть может быть грязная, может быть и чистая)». На самом деле, Ленин предпочел бы нечто совсем иное: «Право же, мне вовсе не полемики хочется. Я бы охотно отбросил это свое письмо и отложил дело до беседы». Инесса тогда жила в Сёренборге, кантон Люцерн, примерно в двух часах от Берна. Неизвестно, имела ли беседа место. (С июня по сентябрь 1915 г. Ленин и Крупская проживали в Сёренберге.)

Исходя от Ленина-консерватора, заявление о том, что он «бы охотно отбросил письмо и отложил дело до беседы», кажется весьма многозначительным, довольно импульсивным, вольным. В вопросе об отношениях между мужчинами и женщинами Ленин был сдержанным викторианцем XIX века. Он оставил этот отпечаток на Советской России. Действительно, он был во многих отношениях и в большинстве своих идей сыном девятнадцатого века. Большевизм сделал его радикалом в политике, но политический радикализм часто уживается с личным консерватизмом. Свои страсти Ленин тратил на политическую деятельность; на любовь, очевидно, оставалось не много. Крупская, в особенности после того, как заболела, но и до этого, вряд ли могла возбудить романтические чувства. Он и она жили вместе, как два товарища. Тут появилась Инесса, привлекательная, интересная, русская француженка, разделявшая идеи Ленина, работавшая для него, близкая. Нет сомнений в том, что она была светочем в его жизни; об этом свидетельствуют воспоминания Крупской и письма самого Ленина.