Луис Фишер - Жизнь Ленина

В России нет выборного правления… Вот почему рабочие выходят на улицу и пишут на своих знаменах: «Долой самодержавие!..» Вот почему и десятки миллионов деревенской бедноты должны поддержать, подхватить этот клич городских рабочих».

История — это хроника расхождений между словом и делом.

В «Искре» за 15 июля 1903 г. Ленин цитирует Маркса: «Создание демократической Польши есть первое условие создания демократической Германии» {35} 35 Ленин В. И. Сочинения. 4-е изд. Т. 6. С. 415. . Переводя эти слова на язык русской политики, Ленин добавляет: «Прошли те времена, когда буржуазная революция могла создать свободную Польшу: в настоящее время возрождение Польши возможно лишь посредством социалистической революции, когда современный пролетариат разобьет свои цепи» {36} 36 Там же. С. 417. .

Нарушение обещания кандидата превращают его суждения в обвинительный акт.

Часть 1902 и 1903 гг. Ленин и Крупская провели в Лондоне. Так как полиция не требовала удостоверения личности, они жили под именем мистера и миссис Якоб Рихтер, сняв на несколько месяцев квартиру в 30-м номере по Холфорд Сквер. Вожди британских лейбористов оказались весьма сдержанными, и встречаться с ними было трудно. Большую часть рабочего времени Ленин проводил в Британском Музее. В свободное время они с Крупской ездили на империале омнибуса в пригороды, которые предпочитали центру Лондона. Особенное удовольствие доставила им поездка на Примроз Хилл — там они побывали у могилы Карла Маркса. По воскресеньям они ходили в Хайд Парк послушать на открытом воздухе ораторов. Они смеялись над вербовщиками Армии Спасения, предпочитая им ораторов-атеистов. Иногда они ходили в церковь, социалистическую церковь, где их позабавил пастор, молившийся за «исход рабочих из царства капитализма в царство коммунизма».

Летом 1903 г. сорок три делегата партии собрались сначала в Брюсселе, а затем, ввиду недоразумений с бельгийской полицией, в Лондоне (где собрания происходили в церкви), чтобы выработать ряд принципов и обсудить организационные вопросы. По поводу целого ряда вопросов мнения собрания разделились между фракцией Плеханова и Ленина, которая получила больше голосов, и фракцией Юлия Мартова, поддержанной меньшинством. С тех пор эти фракции стали известны как «большевики» и «меньшевики». Их разногласия вызывались сложным сплетением случайных, личных и политических факторов. Важным пунктом было то, что Ленин настаивал на создании тесно сплоченной партии профессиональных революционеров, которые должны были не только сочувствовать партии и быть верными ей, как хотели бы меньшевики, но целиком посвятить себя политической работе и функционировать как солдаты и офицеры в армии под единым командованием.

Ленин не сделал ничего, чтобы предотвратить разрыв между большевиками и меньшевиками. Наоборот, он приветствовал этот разрыв и сам способствовал ему, предсказав его в своей объемистой книге «Что делать?», вышедшей в первый раз в 1902 г. и с тех пор ставшей библией большевистских организаторов {37} 37 Английский перевод «Что делать» вышел в: Collected works of V. I. Lenin. Vol. IV, The Iskra Period, 1900–1902. Book II. New York, 1929. — What Is to Be Done? Burning Questions of Our Movement. P. 89—258. «Что делать» — название романа Н. Г. Чернышевского (1828–1889), чьи труды Ленин читал и часто цитировал. Большевики считают Чернышевского своим идеологическим предшественником, хотя в нем было многое от народничества. . Книга была направлена против «экономизма» и «экономистов», которые ставили своей главной задачей улучшение условий труда, пренебрегая государственно-политическими вопросами. Однако работа Ленина была косвенно направлена в равной степени и против меньшевиков и всех прочих русских политических партий, не разделявших ленинских организационных принципов. «Социал-демократы, — подчеркивает Ленин, — не только не могут ограничиться экономической борьбой, но и не могут допустить, чтобы организация экономических обличений составляла их преобладающую деятельность… Революционная социал-демократия подчиняет борьбу за реформы… революционной борьбе за свободу и социализм». «Почему, — спрашивает Ленин, — русский рабочий мало еще проявляет свою революционную активность по поводу зверского обращения полиции с народом, по поводу травли сектантов, битья крестьян?.. Не потому ли, что его не «наталкивает» на это «экономическая борьба?» Ленин указывает, что если политика социал-демократии будет сведена к стихийной тред-юнионистической деятельности, это сыграет на руку только буржуазной демократии. Он защищает организованность, а не стихийность, имея в виду организацию революционеров как основной фактор политической революции. Социал-демократия, по мнению Ленина, должна в первую очередь создать организацию революционеров, способную возглавить и направить борьбу всего пролетариата за свое освобождение. Только неисправимый утопист, пишет Ленин, хотел бы видеть широкую организацию рабочих, с выборами, отчетами, всеобщим правом голоса и т. д. при условиях самодержавия. Такая организация только помогла бы жандармам, сделав революционеров доступными полицейскому надзору. Вождями организации, ее ядром, Ленин провозглашает интеллигенцию. Такое «подталкивание» со стороны никогда не лишне, говорит Ленин, — наоборот, его всегда недоставало в революционном движении, члены которого чересчур преклонялись перед стихийной экономической борьбой рабочих с работодателями и правительством. «Мы, профессиональные революционеры, — пишет Ленин, — должны продолжать и будем продолжать такое «подталкивание». Ни одно движение, аргументирует далее Ленин, не может быть долговечным без обеспечивающей преемственность, прочной руководящей организации, которая должна в основном состоять из профессиональных революционеров, так как в стране с деспотическим порядком чем уже организация, тем труднее выловить ее членов. Ленин подводит итоги своей революционной стратегии в одном предложении, перефразируя Архимеда: «Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернем всю Россию».