Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

- Да. Представляешь: совсем еще девчонка - и вдруг у трапа парохода расплевалась с родным папашей. Билеты, паспорта - все готово, чтобы ехать на Запад. И неожиданно: "Я остаюсь!"

- Значит, характер... А сейчас не жалеет?

- Ты о тоске по родине? Но она мало жила в Германии. - Кузьмич задумался. - Почти не помнит ее, а стены одной из комнат в их квартире сплошь увешаны репродукциями с картин германских художников. В большом шкафу Шиллер, Гете, Гейне, Ремарк...

- И не скрывает этого?

- Я бы сказал - гордится, что немка.

- Смелая!..

- Меня это успокоило, как ни странно...

- Чем же она занимается? Служит?

- Окончила местный педагогический институт. Шестой год преподает в школе немецкий язык.

- Там у нее все нормально?

- Вполне... Погоди, у тебя уже неприязнь к ней?

- Не знаю... Как вы встретились, Кузьмич?

- Видишь ли, еще в Берлине, ознакомившись с дневником Тилле и ее письмами, я решил, что она должна работать на нас... Позже, уже в Баку, изучив подготовленные Агамировым документы, почувствовал, что в ней можно найти союзницу... Кстати, все то, что рассказал тебе, я знал еще до встречи с ней... Вот и поехал к ним на квартиру - утром, когда муж был на работе, а сын в школе.

- И она согласилась?

- Без колебаний.

- Слишком уж быстро, - пробормотала Саша.

- Вот и мне так показалось. А она, видимо, прочитала это в моих глазах. Провожая меня до двери, сказала:

"Хотела бы доверить вам один секрет. Дело в том, что не так давно я написала письмо в Центральный Комитет ВКП(б). Германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп прибыл в Москву 23 августа, не так ли? Ну вот, на следующий день я и отправила это письмо. Взяла на себя смелость предостеречь Москву от сближения с Гитлером".

Я не знал, что и думать. Молча смотрел на нее и ждал.

"Осталась ли у вас копия?" - спросил я наконец.

Она покачала головой: "Нет копии". И прибавила: "Я даже не подписала его. То есть подпись была, но такая: "Женщина, которая ненавидит фашизм". - "И ничего не сказали супругу?"

Она снова покачала головой.

Я поинтересовался, почему не было подписано письмо, в чем причины, что его скрыли от супруга?

"Боялась, - сказала она, - боялась, что будут неприятности мужу. А от вас скрывать не могу". - "Что же вы написали в Москву?"

Она прикрыла глаза и на память повторила десяток фраз, составлявших содержание письма.

Напоследок я спросил, не изменились ли ее взгляды после заключения договора с Германией?

"Нет! - выкрикнула она, сжав кулаки. - Не изменились и никогда не изменятся!"

- Разумеется, ты установил, было ли послано в Москву такое письмо? - сказала Саша.

- Запрос послал в тот же день. Наутро пришло подтверждение. Совпало все до последнего слова. Более того, я заказал экспертизу. Письмо написано ее рукой.

- Ну что же, все это в ее пользу, не так ли?

Кузьмич кивнул.

- Кстати, таких писем немало и в адрес ЦК, и в правительство, и в редакции газет...

- Есть ли карточка этой женщины?

- И не одна! Имеется многое другое, - практически все документы, которые могут понадобиться.

- Где они?

- Со мною.

- Привез их сюда? Как же ты рисковал, Кузьмич!

- Документы доставил наш человек, большой специалист в этих делах. Вручил их мне, когда я уже устроился в пансионе... Сейчас ты начнешь изучать то, что относится к твоей новой роли давнишней подруги этой женщины. Задача сильно облегчается тем, что Тилле и его тетка мало что знают о жизни Эрики Хоссбах, помнят ее девочкой, да и то смутно... Словом, ты будешь знать о ней куда больше... Итак, в середине двадцатых годов ты тоже жила в Баку, но, в отличие от Хоссбах, уехала, когда истек срок контракта твоего мужа. Потом ты рассталась с ним, чтобы выйти за другого... Учти: есть человек, который в случае запроса все подтвердит. Он в самом деле инженер и работал в Баку. И еще: в новой легенде ничто не будет противоречить сведениям, которые уже собрала о тебе австрийская полиция. Начнем с фотографий. Вот пленка и лупа. Иди к ночнику и работай. Здесь около сотни снимков: Эрики Хоссбах в юности и какая она теперь, ее мужа, сына, их дома, квартиры, комната за комнатой. Где требуются пояснения, впечатан текст... Иди, я не буду мешать.

- Можно, я займусь этим у себя?

- Ну что же, так даже лучше. Этого тебе хватит до утра. К утру пленку уничтожь: бросишь ее в воду, она и распустится. Утром поезжай с Энрико на озеро. Я отыщу вас. Там продолжим...

Кузьмич встал, бесшумно открыл дверь. Прислушавшись, поманил Сашу рукой. Она выскользнула из комнаты.