Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

- Они близки и сейчас?

- Точнее, Тилле был дружком Гитлера, пока тот не стал тем, что он есть теперь... При всех своих качествах Теодор Тилле отстал на каком-то этапе развития нанизма и в последнее время находился в тени.

- Причины?

- Не знаю их. Но отчетливо вижу, что чувствует себя обиженным, забытым: другие вон какие посты отхватили, распухли от всяких благ, а он как был, так и остался рядовым "партейгеноссе". Посему и охладел к "вождю нации".

- Если можно, факты.

- Просматривая за завтраком газеты, прежде всего ищет в них информацию о новых назначениях. Зеленеет от злости, если встретит знакомое имя. Тут уж мне достается: кофе недостаточно горяч, хлеб плохо поджарен... Однажды, когда он сидел на террасе с книгой, я принес почту: газеты и пакет со штампом "Личная канцелярия фюрера". Он тотчас вскрыл пакет, достал письмо. Там было всею три строчки, и я смог разглядеть их из-за его плеча. Референт уведомлял, что фюрер получил письмо Тилле, но очень занят и в ближайшее время не сможет его принять... Надо было видеть хозяина в эту минуту! Налился желтизной, губы запрыгали. "Табaки, - прохрипел он, - был Табaки и остался им". Отшвырнул книгу, которую читал, и ушел в дом. Я подобрал ее, полистал. Знаете, как она называется? "Маугли"! Книга про мальчика, жившего среди зверей. Табaки - это шакал, враг Маугли.

- Любопытно, - усмехнулся Кузьмич. - А откуда у него поместье, у этого рядового партейгеноссе?

- Здесь я вынужден сказать несколько слов в защиту Гитлера. Тилле несправедлив к нему. В свое время замок ему подарил Гитлер.

- За какие заслуги?

- Не совсем ясно... Что-то связано с сыном хозяина. В дни "пивного путча" Гитлер вынес мальчика из-под огня... В дневнике только это...

- Сколько мальчику теперь?

- Семнадцатый год. Живет с отцом. Гвидо сказал, чтобы я принес их фотографии. Вот они.

Кузьмич взял карточки, посмотрел, отложил в сторону.

- Как давно ведет дневник Теодор Тилле?

- В сейфе только тетради с записями за последние четыре года. Велся ли дневник и раньше, не знаю. Я понятия не имел о нем, пока не получил доступ в сейф хозяина.

- Как это удалось?

Дробиш усмехнулся, поглядел на Эссена.

- Гантели помогли, - сказал тот, - точнее, атлетические способности Кони. По силе ему нет равных в округе. Вот хозяин и хвастает, какой у него "холуй". Как соберутся гости, вызывает Кони, и тот должен развлекать почтеннейшую публику - гнуть полосу железа, поднимать за ножку тяжелое кресло или еще что... Говори, как было дело!

- В замке справляли день рождения Андреаса. Съехалось много народу. Пока присутствовал мальчик, все было пристойно. Но к полуночи его отправили на берлинскую квартиру, и тут началось безобразие. Привезли дюжину шлюх, раздели их донага, посадили на неоседланных лошадей. Мужчины тоже все поснимали с себя. И пошло-поехало! Скачки, мужчины стаскивают баб с лошадей, валят на траву... Словом, все, что можете себе представить, все было.

- И этот ваш... книголюб развлекался вместе со всеми?

- Он все и затеял. - Дробиш покачал головой. - Вот уж не считал его способным на подобное свинство. А когда насытились все да угомонились, вдруг слышу - спор. И вроде бы речь обо мне. Так и есть: хозяин стал искать меня. Вызвал и говорит: "Сейчас я поспорил на двести марок, что ты поднимешь эту скотину". И показывает на здоровенного жеребца. Я оглядел компанию. Штук двадцать двуногих скотов лежат вповалку на зеленом газоне, ржут и лупятся на меня.

- Подняли?

- Кричит: "Выгоню, если посрамишь честь замка Вальдхоф!" И выгнал бы. Но ведь я у него нахожусь для дела. Вот и пришлось наступить на свой характер... В иных обстоятельствах ответил бы как надо, можете не сомневаться. А тут нагнулся, просунул плечи под лошадиное брюхо, поднатужился... Сказать по правде, боялся за больную ногу.

- Неужели подняли?

- Поднял... После подзывает меня один из гостей, отводит в сторонку. Говорит, что это он проиграл двести марок. Проиграл и не жалеет, ибо такого еще не видел. Спрашивает: "Сколько тебе здесь платят?" Я ответил. Он: "Даю вдвое больше, если перейдешь ко мне на службу. Будешь управлять поместьем". Тут я сделал правильный ход. Сказал, что не в деньгах счастье. Доволен теперешним хозяином, буду служить ему, пока необходим.

- Хозяин узнал об этом?

- Гость тут же ему все рассказал. Просил уступить меня. Тилле не согласился.

- Кто же расстанется с подобным сокровищем, - вставил Эссен и усмехнулся.

- На другой день я был вызван и в награду за преданность назначен управителем имения.