Николай Наумов: Кто стреляет последним (не вычитано!)

-- О господин оберст, -- наклонил голову Отто, -- благодарю вас! Но я предпочитаю заниматься своим скромным делом самостоятельно, без помощников. Позицию мне хотелось бы выбрать также после визуального ознакомления с укреплениями противника. При этом придется, вероятно, подготовить несколько вариантов, в разных точках.

Оберст пожал плечами:

-- Я считал своим долгом предложить вам это. Земля уже промерзла, и работать лопаткой трудно, особенно одному. Тем более если вы намерены выбрать несколько позиций.

Подали завтрак. В небольшом, обитом досками блиндаже оберста собрались начальник штаба полка, тощий майор с желтым, наверное от болезни печени, лицом, высокий черноволосый уполномоченный контрразведки в пушистом темном свитере, похожий на спортсмена, еще какие-то офицеры, которых оберст не представил и которые держались с Отто, не скрывая недружелюбия. Один, знакомясь, трижды щелкнул каблуками, другой приветствовал Отто, подняв два пальца к виску, хотя и был без фуражки, третий искусственно улыбнулся, несколько раз коротко оскалив рот с вставными металлическими зубами. "Шуты!" -- злился про себя Отто.

Разговор за столом не клеился, все молча, словно нехотя, ели, и это безразличие было непонятно, потому что Отто, как их, конечно же, известили, прибыл прямо из Берлина и мог рассказать уйму новостей.

-- А в минувшее воскресенье возле имперской канцелярии произошел любопытнейший случай...

Никто, однако, не обратил на эти слова Отто внимания.

Молчание затягивалось, поэтому оберст сказал:

-- Пока гауптман гостит у нас, наш долг -- сделать его пребывание не только приятным и безопасным, но и максимально эффективным...

Оберст окинул стол тусклым взглядом и добавил с неуловимой иронией:

-- Эффективным в боевом отношении, разумеется.

Оберст, несомненно, намекал на анахронизм снайпин-га в условиях современной войны с ее автоматическим оружием, танками, реактивной артиллерией, авиацией. Отто уже приходилось, и неоднократно, слышать нечто подобное от других фронтовиков. Но это противоречило, во-первых, установке фюрера и, во-вторых, умаляло значение единственной военной профессии, которой Отто владел в совершенстве и благодаря которой прославился. Можно ли было пропустить мимо ушей такое замечание?

-- Да, господа офицеры, -- сказал Отто, улыбаясь и умышленно обращаясь ко всем, а не к одному обер-сту, -- да, господа, я действительно рассчитываю на боевой успех. И, по возможности, да поможет мне бог, значительный.

-- На какой именно? -- вежливо, но скептически спросил кто-то.

Отто быстро оглядел их всех и не угадал спрашивающего: рты у них были сжаты, лица неподвижны, глаза одинаково равнодушны.

-- До пяти большевиков в день! И, если хотите, предлагаю пари! -выпалил Отто. Однако, сообразив, что хватил через край, торопливо поправился: -- При соответствующих условиях, разумеется.

-- Ну знаете ли... -- всплеснул худыми руками майор, и желтое лицо его стало коричневым. -- Пятерых в день? Я не верю. Не могу, нет... В условиях такой обороны, когда противник тщательно окопался... Да знаете ли вы, что за минувшие десять дней весь наш полк едва ли вывел из строя троих вражеских солдат? Весь полк!

Отто резко повернулся к майору и, снова забыв об осторожности, отрубил:

-- Это зависит от боеспособности полка!

-- Пари! -- тотчас поднялся оберст. Он побагровел, щеки его тряслись от негодования, тусклые глаза потемнели.-- Пари, гауптман! Пари хотя бы на трех русских в день и пари, что из двух заданий, которые я предложу, вы не выполните два. -- Он снял с пальцев два золотых кольца с бриллиантами и азартно бросил их на стол. -- Это мой заклад, гауптман!

Отступать было нельзя. Отто помедлил, подыскивая достойный ответ, взял одно кольцо, другое, повертел их, делая вид, что любуется игрой камней.

-- Я готов, -- наконец сказал Отто. -- Тем более что оспаривается нечто более драгоценное -- моя честь. -- Отто достал из чехла винтовку, оптический прибор и необходимые инструменты. Он долго и тщательно подготавливал винтовку к стрельбе. Оберст и другие молча следили за ним.

-- Пойдемте, -- сказал оберст. -- За лесом большое поле...

Они оделись и вышли.

Оберст приказал шоферу завести "опель" и ехать за ними. Среди слонявшихся солдат быстро распространилась весть о пари командира полка с приезжим снайпером, и многие потянулись за ними.

Наконец оберст остановился. Дорога, по которой они шли, уперлась в шоссе, и оберст знаком приказал шоферу выехать на него.