Евсевий Памфил - Жизнь Константина

В то время, как эти повеления приводились в исполнение, приехал другой вестник с грамотой василевса, которая предписывала Собору: нисколько не медля, спешить с отбытием в Иерусалим [371] . Тогда все епископы, оставив Финикию, отправились на общественных подводах куда было приказано, и этот город великой Божьей страны наполнился знаменитейшими епископами изо всех областей, долженствовавшими сойтись в одно и тоже место Иерусалима. Сюда прислали предстоятеля своей митрополии македоняне [372] , сюда явились лучшие цветы Божьего рассадника в Паннонии и Мизии, сюда прибыл и избранный святитель из епископов персидских, муж, глубоко знающий Божественное Писание, полноту Собора украсили также вифиняне и фракийцы, не недоставало и отличнейших епископов Киликии, среди всех замечательны были своей ученостью и главные епископы Каппадокии, вся Сирия и Месопотамия, Финикия, Аравия и Палестина, Египет, Ливия и жители Фиваиды, все вступили в великий сонм Божий, и за ними из всех эпархий последовало бесчисленное множество (народа). При всех этих епископах находилась стража василевса для сохранения мира и присланы знатнейшие придворные с поручением: увеличить торжественность праздника щедростью василевса.

К тому же, любимец василевса, Мариан, муж, отличавшийся набожностью, верой и упражнениями в Божественном Писании. Еще во времена тиранов он прославился исповеданием благочестия, а потому справедливо удостоен был доверия распоряжаться этим праздником. Исполняя волю василевса со всей искренностью, он весьма уважительно принимал Собор епископов и чествовал его пышными обедами, роскошными пиршествами, а бесчисленному множеству бедных и нищих обоего пола, нуждавшихся в пище и других жизненных потребностях, раздавал большое количество денег и одежд; храм же украсил весь богатыми царскими приношениями. Таково-то было его служение.

Служители Божьи возвышали праздник молитвами и поучениями: одни восхваляли преданность боголюбезного василевса Спасителю всех и описывали великолепно построенный им храм, другие торжественными своими беседами о Божественных догматах предлагали слуху всех трапезу умственной пищи; иные изъясняли Божественное Писание и раскрывали мистическое его созерцания, некоторые же, будучи не в состоянии идти сим путем, умилостивляли Бога бескровными жертвами и мистическими священнодействиями, возносили к Нему молитвы о всеобщем мире, о Божьей Церкви, о самом василевсе, виновнике столь великих дел, и о боголюбезных его чадах. Тут-то и мы, удостоенные благ не по заслугам, почтили праздник различными, обращенными ко всему собранию беседами, то письменно изъясняли выражения вкуса василевса к прекрасному, то приноравливали к настоящему случаю пророческие видения. Вот с какой торжественностью, в тридцатилетие правления Константина, совершен был праздник освящения храма.

Каков был этот храм Спасителя, какова была спасительная пещера, какова щедрость василевса, доказанная многочисленными его приношениями из золота, серебра и драгоценных камней, — о том, сколько позволяли силы, я сказал в особом сочинении и посвятил его самому василевсу. Это слово со временем я помещу в конце сей книги и к нему присоединю речь, говоренную по случаю тридцатилетия Константина, которую вскоре после того, будучи призван в Константинополь, я читал вслух [для] самого василевса. Во дворце василевса, это уже во второй раз, славили мы царствующего над всеми Бога. Слушая мою речь, друг Божий походил на восторженного и свое удовольствие выразил, выслушав, когда, вечеряя в присутствии епископов, отличал их различными почестями.

Этот второй Собор, созванный василевсом в самом Иерусалиме, был многочисленнее всех, о каких я знаю, после того первого Собора, который торжественно созвал он в городе вифинян. Но тот был благодарственный: в Никее возносились молитвы за победу над врагами и противниками в двадцатый год царствования Константина, а этим украсилось третье десятилетие его правления, этот созван был, когда василевс освящал приношение мира — храм над спасительной пещерой, построенный им подателю всех благ Богу.