Мато Нажин - Мой народ сиу

На вершине холма охотники отпустили поводья и помчались с быстротой ветра. Я подгонял хлыстом свою черную кобылку и не отставал от других. Скоро я очутился в такой пыли, что совсем ничего не видел впереди себя и только слышал топот копыт мчавшихся во весь опор бизонов.

Моя бедная маленькая лошадка в испуге металась из стороны в сторону, и я должен был крепко держаться, чтобы не очутиться на земле, под ее копытами. Я даже не пытался достать стрелы из колчана - не до того было; я понимал, что если моя кобылка споткнется и упадет, то это будет мой конец: я погибну под огромными копытами бизона. И я почувствовал себя беспомощным в этой слепящей, удушающей пыли, среди всего этого смятения, окруженный со всех сторон огромными животными. Грохот их копыт приводил меня в ужас. Мой пони мчался с быстротой ветра, а я прильнул к нему, крепко ухватившись за гриву...

Наконец мы выбрались из пыли. Я уже опередил бизонов на довольно большое расстояние. Но вдруг они заметили меня и разбежались в разные стороны. Каким слабым и маленьким чувствовал я себя, когда смотрел с испугом на этих огромных страшных животных и думал, что должен убить одного из них! Но тут же я вспомнил просьбу матери привезти ей с охоты шкуру и печень бизона, и сердце мое наполнилось гордостью: я сразу почувствовал себя взрослым и сильным. Повернув своего пони, я помчался вдогонку за теми бизонами, которые бежали в северном направлении - там теперь не было пыли и хорошо было видно вдаль.

Я был совсем один, нигде не было видно ни одного индейца-охотника, но все равно я продолжал мчаться на север за теми бизонами, которых я начал преследовать.

Проехав некоторое расстояние, я вынул стрелу из колчана, натянул лук и выстрелил в самую гущу стада.

Куда моя стрела попала, я не знал.

"Стоит ли охотиться дальше? - задумался я. - Удастся ли мне убить бизона?"

Сомнения все больше закрадывались мне в душу. Я уже собирался бросить охоту, когда вдруг заметил, что один молодой бизон бежал медленнее других...

Сердце забилось у меня сильнее, я ударил хлыстом своего пони и помчался за отставшим бизоном. Он бежал все медленнее и медленнее, очень быстро теряя скорость. Этот бизон был меньше других и не казался мне таким страшным. Я решил во что бы то ни стало убить его, если бы даже и пришлось истратить все стрелы из моего колчана.

Я вспомнил все наставления отца. Поравнявшись со своей жертвой, я вытащил стрелу из колчана и, балансируя на лошади, сжимая коленями ее бока, натянул изо всей силы лук и выпустил стрелу. Я думал, что хорошо прицелился и сразу же убью своего бизона. Но стрела попала в шею, бизон только встряхнул головой и побежал дальше.

Я снова поравнялся с ним и выпустил другую стрелу. Она попала совсем близко от сердца. Но мне не удалось и теперь убить раненого бизона - не забывайте, что я был еще маленьким мальчиком и не мог с достаточной силой натянуть лук... Но все-таки я заметил, что бизон стал бежать гораздо медленнее, чем раньше. Тогда я выстрелил еще раз. Стрела попала, как мне показалось, в сердце. Но прошло несколько минут, и как будто ничего нового не произошло. Я уже начал думать, что бизоны так же живучи, как кошки. Но вдруг кровь хлынула из носа раненого животного. Тогда я уже знал, что бизону осталось недолго жить. И все-таки я выпустил четвертую стрелу. Бизон пошатнулся и свалился на бок.

Когда я стал осматривать убитое животное, то обнаружил, что вонзил в него пять стрел. Это мне показалось слишком много. Я вспомнил рассказ моего отца о том, как он убил одной стрелой двух бизонов. Вот как это произошло. Когда отец выстрелил в первого бизона, стрела глубоко пронзила сердце животного. Отец знал, что такая рана смертельна. Недолго думая, он подъехал на лошади к раненому бизону и вытащил стрелу. Эту же стрелу он пустил во второго бизона и тоже уложил его насмерть.

Мне вдруг стало как-то стыдно. "Эх, что я за охотник?" - с досадой подумал я про себя. Сравнение с отцом было слишком невыгодным для меня.

Я подумал: "Не повытаскивать ли лишние стрелы и не оставить ли только одну?" Но тут же вспомнил наставления отца.

"Сын мой, - не раз говорил он мне, - запомни на всю жизнь, что человек, который лжет, отталкивает от себя людей".

И я рассказал всю правду, все, как было, и на сердце сразу стало легко.

Прежде чем снимать шкуру, я знал, что нужно вынуть стрелы. Все у меня шло хорошо до тех пор, пока не нужно было перевернуть тушу. Это было мне не под силу. Но так как мне все же удалось снять шкуру с одной стороны, то я решил теперь вырезать печень для подарка моей матери, а также отрезать кусок мяса.