Константин Романенко: Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР

Среди людей начала XX века, принявших философию Маркса на веру, был и Иосиф Сталин. Причем в отличие от «кабинетных ученых» именно он оказался человеком, которому предстояло не только проверить марксистскую теорию на практике, но и возглавить строительство справедливого общества. Однако постулаты классиков, изложенные на бумаге, оказалось нелегко утвердить в реальной жизни. И прежде всего потому, что пролетариат, живущий за счет продажи своей рабочей силы и непосредственно производящий материальные блага, не может обойтись без чиновничества — управленцев, составлявших слой бюрократии.

Именно поэтому в 1937 году Сталину пришлось решить ряд проблем, связанных с устойчивостью государства в случае начала войны. То была целостная политическая концепция. Принятие 5 декабря 1936 года новой Конституции СССР и последовавшая подготовка к всеобщим прямым выборам стали завершающим политическим актом, подводившим черту под преобразованиями, последовавшими в результате революции. В течение 1937–1938 годов в стране произошла полная смена кадрового состава во всех сферах власти — как политической, хозяйственной и правовой, так и административной.

Вместо слоя управленцев, выдвинувшихся на ответственные посты после Гражданской войны, к руководству государственным механизмом пришло новое, молодое и общественно активное поколение, выросшее и получившее образование уже при советской власти. Накануне войны всего за два с половиной года советский вождь осуществил коренное реформирование всей политической надстройки общества, которое позже будет называться термином «перестройка». Однако перестройка по-сталински не была деструктивна, как полная бессилия и противоречивых стремлений политика Горбачева, которая привела к развалу государства.

Реформы, осуществленные Сталиным, действительно были демократическими для широких масс населения, составлявших продуктивное большинство народа и характеризуемое понятием «трудящиеся». На основе всеобщих прямых и тайных выборов произошла полная смена кадрового аппарата законодательной и исполнительной власти. В ее ходе были ликвидированы клановые группировки в лице руководителей партийных комитетов предприятий, учреждений, горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик. Такие качественные изменения в системе управления общественными и государственными структурами не могли произойти сами собой — без борьбы, без острых противоречий и взаимных обвинений, без сведения счетов и навешивания политических ярлыков. Напряженные баталии с открытой критикой партийных и государственных чиновников происходили на собраниях и пленумах, в средствах печати и на митингах трудящихся, требующих расстрела врагов народа.

В этом проявлялось законное и осмысленное требование народа очищения властных структур от карьеристов, бюрократов и приспособленцев, разоблачения как явных, так и тайных вредителей. Именно народ одобрял действия по привлечению преступников, виновных в экономических, хозяйственных и политических преступлениях, к ответственности. Стремление масс было направлено к установлению порядка, укреплению технологической и трудовой дисциплины, устранению бюрократизма и делячества, а главное — к пресечению любых попыток подорвать устои советского государства.

И то, что в процессе осуществленной накануне войны чистки произошли извращения ее целей, не зависело от Сталина. Еще Маркс писал: «Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Ее иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение». Это наблюдение Маркса в полной мере применимо и к советской бюрократии, которую называют «номенклатурой».

Впрочем, функционально номенклатура 30-х годов ничем не отличалась от любой другой бюрократии. И хотя многие репрессированные чиновники, примкнувшие к большевистской партии после революции, имели партийные билеты, преимущественно они были выходцами из среднего класса, говоря иначе, из мелкой буржуазии и поэтому несли в себе мелкобуржуазное паразитическое сознание. Эта мелкобуржуазная ограниченность и обусловила то, что люди, оппонировавшие Сталину, не были большевиками, как сегодня утверждают интерпретаторы истории. Прежде всего, они принадлежали к клану бюрократов, разделявших взгляды правых и троцкистов.