Константин Романенко - Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР

1) проникать в советский аппарат, взяв его под влияние байско-националистических элементов. В особенности «наркоматы финансов, юстиции, земледелия, народного просвещения, милиции; 2) проникнуть в культурные учреждения и вербовать националистические кадры среди молодежи; 3) бороться за сохранение авторитета родоначальника в казахском ауле, дав возможность баям и полуфеодалам влиять на перевыборные кампании; 4) поднимать авторитет мусульманского духовенства и способствовать его религиозной деятельности; 5) способствовать проникновению в ВКП(б) и комсомол…». Осуществляя эту программу, руководители алаш-ордынской организации комплектовали своими людьми центральные учреждения. Политику, направленную на засорение советского аппарата баями и муллами, осуществляли в аулах и волостных учреждениях».

В декабре 1924 года, когда южные области Туркестанской республики отошли к Казахстану и выделилась Киргизская автономная область, Ходжаев переехал в Оренбург, заняв пост секретаря Казахского краевого комитета ВКП(б). На допросе он пояснял: «В крайкоме партии, в Казахском ЦИКе и Совнаркоме было мною посажено на работу значительное число членов организации, они, в свою очередь, проводили работу по расстановке националистических кадров на периферии». Связь со своими единомышленниками он не терял и в 1925–1928 годах, когда учился в Москве «на курсах марксизма при ЦК ВКП(б)». Учеба принесла ему не только новые идеи, но и повысила его авторитет как национального лидера. И в конце 1929 года был создан объединенный центр антисоветской пантюркистской организации, в который вошли: Ходжиев, Ходжанов, Рыскунов, Нурмаков, Файзулла Ходжаев, Абдрахманов, Халилов, Кормасов и Габидулин.

Алаш-ордынская организация имела связь с националистической эмиграцией в Западном Китае и с националистами Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии, Татарии, Башкирии, Крыма и Кавказа, которые через иранские, афганские, турецкие и польские границы тесным образом были связаны с японской агентурой, английскими и немецкими кругами. В 1927 году члены организации Савдакасов, Султанбеков и Мустамбеков установили контакты и с Троцким, а при посредстве Тойво и Рознера — с Зиновьевым. Связь с центром правых (Рыковым, Бухариным, Томским) осуществлялась через Рыскулова и Нурмакова.

Ходжаев показал, что в начале 1930 года националисты развернули повстанческую деятельность почти во всех областях Казахстана. Восстания были подняты в Средней Азии, в Каракалпакии и Киргизии. Каждый из членов организации «имел большие связи в районах, аулах, кишлаках», среди которых «была значительная часть родовых авторитетов»; и восстания организовывались «через этих людей и мусульманское духовенство». «Мы полагали, — говорил Ходжаев, — что восстания будут поддержаны антисоветскими элементами внутри страны, а троцкисты и правые используют повстанчество для свержения советской власти». Однако, признавал он, «масса не шла за повстанцами, а байско-бандитские группы были разгромлены. Видя бесцельность дальнейшей вооруженной борьбы внутренними силами, мы решили, что повстанчество может иметь успех только в том случае, когда оно будет сочетаться с помощью извне.

Такую помощь мы должны были получить от агрессивных стран, готовящих войну против Советского Союза. В 1933 году в связи с усилением агрессивных намерений Японии и приходом к власти фашистов в Германии мы держали ставку на интервенцию со стороны этих держав… С этой целью мы… на местах проводили вербовку лиц», способных «стать во главе повстанческого движения в момент интервенции. Руководители повстанческих групп в районах имели… контингенты из враждебно настроенных слоев населения, баев и мулл. Последние должны были явиться ядром повстанческих групп.

Подобная работа велась через Кулумбетова, Дивеева, Сарымулаева и других членов организации в Казахстане, установивших связь с националистической эмиграцией в Западном Китае, Афганистане и Иране… Лично я также связан с эмигрантскими кругами». По признанию подследственного, эти связи сохранились еще с Гражданской войны: «Связь существовала между Букейхановым и японским агентом бароном Унгерном, у Букейханова, Байтурсунова, Тынышпаева — с белогвардейцами в Китае. Такая связь была у среднеазиатских пантюркистов, имевших сношения с агентами Англии, Японии и Турции».

Говоря о более поздних контактах, Ходжанов пояснял: «Весной 1935 года учитель Касымов Ибрай… сообщил мне, что Сокаев ведет переговоры с Японией об организации восстания и интервенции в СССР. Учитель Тагиров (татарин) в 1936 году сообщил мне, что он имеет налаженную связь со Стамбулом… Инструктор ЦКзема Казахстана Кожайдаров Дарибай осенью 1936 года в г. Ташкенте на моей квартире сообщил, что в Алма-Ате Ермековым Алимханом получено предложение от Чокаева начать через казахских эмигрантов переговоры с представительством Японии в Западном Китае… В 1936 году мною поручено Асфендиараву, Жандосову, Масанчи и Розыбакиеву вести переговоры с японским агентом в Западном Китае об установлении тесной связи с японским правительством в вопросах подготовки войны против СССР… С английской агентурой наша националистическая организация связана с 1922 года через… Асфедиарова Санжара, который в совершенстве владеет английским языком»…