Александр Некрич - 1941, 22 июня

В смысле дополнений. Кроме положительного отзыва о книге Некрича я хотел отметить два момента.

Незначительное место в книге заняла характеристика технических кадров. Среди наших технических кадров было очень много таких имен, как Курчевский, Клейменов, Лангемак, Бокадури и другие, репрессии которых повлекли за собой очень большое отставание техники.

Простите, еще одно замечание,– многие выступающие здесь говорили об ошибках и преступлениях Сталина, причем говорили «товарища Сталина». Это не личное, нет, но я не понимаю, как можно именовать товарищем человека, нанесшего так много вреда нашему государству,– это непонятно.

И последнее. Кроме громадного числа людей, которые были расстреляны, огромное количество находилось в лагерях – об этом никто здесь не сказал. Громадное количество молодых, здоровых мужчин было в лагерях. К тому следует добавить еще немалое число тоже здоровых мужчин, входивших в охрану, – все это люди, которые занимались совсем не тем, чем им следовало бы заниматься. Я сам сидел в лагере и могу сказать: мы не работали, потому что нас загнали в лес, где не было объекта работы,– потому что надо было отвести нас от железной дороги. И все эти наши лагеря были переполнены мужчинами, которых не брали в армию. Это тоже надо учитывать.

Слово имеет тов. Телегин.

Мы находимся в преддверии исполняющегося 25-летия со дня начала Великой Отечественной войны. К этому дню нам хотелось бы уже разобраться – в какой обстановке она возникла и на чью совесть надо отнести все, что нам пришлось пережить в первый, несчастный период войны.

Мне кажется, то, что уже написано, и очень неплохо, в 1-м томе «Истории Великой Отечественной войны», сейчас хорошо дополняется книжкой тов. Некрича. Научная разработка этого вопроса, привлечение большого количества источников, свидетельских показаний раскрывают и нам, занимающимся историей Великой Отечественной войны, очень много весьма интересного и полезного. С этой точки зрения книга заслуживает, безусловно, положительного отзыва.

Однако есть необходимость подсказать автору при подготовке второго издания, на что надо обратить внимание, устранить некоторые неясности, недоговоренности и противоречия, существующие в этой книге.

Прежде всего, мне кажется, что недостаточно критически все же автор относится ко многим источникам, которые он привлекает в подтверждение тех или иных своих выводов. В книге дается 266 ссылок на различного рода источники, из них – 129 на советские. Таким образом, половина источников привлекается иностранных.

Можно ли не критически относиться к иностранным источникам, так же как и к нашим советским? Мне думается, что ссылки на мемуарные труды наших военачальников, на разговоры с ними без критического рассмотрения, без документальной проверки являются безусловно ошибочными.

Если вы обратите внимание на всех авторов, которые используются для подтверждения тех или иных выводов, то их труды относятся к 1960-1963 годам. Они с большим налетом хрущевщины в трактовке этих событий, отталкиваются от различных высказываний Хрущева. Объективности там мало.

Привлечение данных из личных бесед с Ф.И. Голиковым никак не украшает этой книжки и не является серьезным достижением в работе самого автора.

То же самое и привлечение иностранных источников. Мы понимаем, что эта тема чрезвычайно сложная, ответственная, требующая строжайшего соблюдения всех законов марксистско-ленинской диалектики. Если мы берем какое-то событие, мы обязаны его раскрыть, рассмотреть со всех сторон.

В ряде мест книги получается так, что нанизывается цепочка фактов из различных источников, и на основе этих источников делаются подчас недостаточно убедительные выводы, а в ряде случаев не делаются выводы совсем, и ответа, по существу, не получаешь.

Таких бездоказательных авторских выводов мы встречаем немало.

На стр. 116-й идет речь о документах и разговорах с нашим военным атташе Суслопаровым. Если речь идет об официальных документах, идущих по линии официальных органов, тут не только надо поверить на слово, но имеется возможность понять эти документы, убедиться, что это было именно так, что автор, дающий эти данные, не забыл и не перепутал события. Мы уже достаточно научены горьким опытом, когда такая трактовка по памяти или с субъективистских позиций автора приводит к нежелательным последствиям.