Коллектив авторов - «Пломбированный вагон» подборка воспоминаний

Наконец поезд тронулся.

С перрона доносились возгласы рабочих:

— Да здравствует революция! Да здравствует Ленин!

Поезд подошел к Финляндскому вокзалу.

На перроне много народу — сплошное море теплых зимних шапок, бескозырок и кепок. Мы замечаем вооруженных людей — солдат с винтовками, матросов с карабинами и рабочих с берданками.

Заметив красный платок, развевающийся в одном из окон нашего вагона, солдаты, матросы и рабочие выстраиваются перед ним.

Давка на перроне усиливается. Все стремятся подойти поближе к нашему вагону, толкают друг друга, продвигаются вперед. Все хотели видеть Ленина.

Несколько минут мы и встречающие нас молча смотрим друг на друга. Ни мы, ни они не знаем, что делать, как выразить наши чувства. Наконец из публики доносится голос:

— Ленина давайте нам сюда, Ленина!

Ленин выходит из вагона.

Слышна отрывистая команда. Рабочие и военные подымают ружья «на караул».

Ленин идет между рядами вооруженных рабочих и солдат. Лицо его возбуждено, глаза блестят. Он идет, держа шапку в руках, на широком лбу его блики от электрического света.

Какая‑то женщина подбегает к Ильичу, обнимает его, протягивает ему букет цветов.

«Да здравствует революция! Да здравствует Ленин! Ура! Ура! Ура!» — кричат все.

Весь светлый, крепкий, мощный, побеждающий, проходит Ленин перед рабочими, моряками, солдатами и студентами, и торжеству нет конца.

Взяв свои вещи, мы перешли на другую сторону вокзала. Ильича подняли на руки и внесли в большой зал. Там к Ленину подошел Чхеидзе.

Он начал произносить «приветственную» речь, в которой «выражал надежду», что Ленин найдет с ними «общий язык».

Рабочие подхватили Ленина на руки, вынесли его из здания вокзала на площадь, полную народа, освещенную лучами прожекторов. Ильич поднялся на броневик и произнес свою знаменитую речь, в которой призывал массы к борьбе за победу социалистической революции.

Утром 4 апреля на хорах Таврического дворца, в помещении большевистской фракции, собрались участники Мартовского партийного совещания и те кто приехал с Ильичем из‑за границы.

Мы сидели за большим, длинным столом. Владимир Ильич, ясный, энергичный, полный сил, сидел посередине. На столе перед ним лежали бумаги. Выступали представители районов с сообщениями о положении на местах и о том, какой отклик вызвала революция на фабриках и заводах, Ленин слушал внимательно их простые рассказы, набрасывал заметки по каждому из выступлений, а когда какое‑нибудь выступление ему особенно нравилось, он обращался к нам со словами: «Слушайте хорошенько, слушайте!»

Мы с нетерпением ждали выступления Ленина.

И вот Ленин берет слово. Стоящие в углу продвигаются к столу, группируются, бросают окурки папирос в пепельницы и слушают затаив дыхание.

Ильич зачитал тезисы «О задачах пролетариата в данной революции», вошедшие в историю под названием — «Апрельские тезисы». Он говорил о том, что нельзя с доверием относиться к правительству капиталистов. Настоящее правительство — это Совет рабочих депутатов.

В комнату стали заходить меньшевистские делегации. Они торопили с открытием объединенного заседания. Кто‑то попросил повторить на нем доклад Ленина.

Ильич собрал свои бумаги, надел кепку и, набросив на плечи пальто, стал быстро спускаться по широкой лестнице. Мы вскочили с мест и побежали

Большой зал заседаний Государственной думы переполнен. Здесь были большевики, меньшевики, социал–революционеры и представители других партий.

За длинным столом сидели члены президиума.

С нашим приходом в зале воцарилась тишина.

— Который Ленин? — спрашивали шепотом друг у друга сидевшие в зале.

— А вон тот самый, который идет впереди всех!

Собрание сперва шло мирно. Выступили Чхеидзе и Церетели. Они доказывали необходимость объединения большевиков и меньшевиков. Потом Чхеидзе предоставил слово Ленину.

Пока Ленин поднимался на трибуну, в зал через все двери стали вваливаться группы депутатов и гостей; они бежали к свободным местам, перегоняя друг друга.

Ленин окинул взором весь зал и начал говорить.

Его слова летели и зал, как поток, сбегающий с горы. Каждое выдвигаемое им положение, каждая мысль, фраза, слово следовали друг за другом с неумолимой, железной логикой. Если вы соглашались с первым его положением, то не могли не согласиться со вторым, затем с третьим и так далее. Вы должны были или принять нее его положения целиком, или их отвергнуть.