Василий Немирович-Данченко - Скобелев

- ...Скверно, скверно. Под Плевной лучше себя чувствовал я, чем теперь... Душно, выйдемте на улицу... Пойдем завтракать к Мак-Гахану.

Я оделся, мы вышли...

Не успели мы сделать несколько шагов по Grande rue de Pera +10, как навстречу нам - что-то совсем необычное по платью. Красная феска на голове, разорванный офицерский сюртук русский, сверху офицерское турецкое пальто. Скобелев даже забыл, что он представляет собою в данный момент мирного штатского.

- Это что, кто вы такой?..

- Пленный... русский.

- Не стыдно ли вам так одеваться... Не стыдно ли... Уж если выходите, то не надевали бы на себя неприятельского мундира... Срам!.. И это русские... обернулся он ко мне, когда мы подходили к Hotel d'Angletter +11, где стоял Мак-Гахан.

- ...А знаете, - немного спустя обернулся он ко мне, - может быть, ему, бедному, просто нечего надеть было... Я ужасно каюсь в своей вспышке... Как залезешь в душу к пленному... Настрадался он здесь, поди... За что я его оборвал?

- ...Мне ужасно стыдно! - заговорил он опять, уже у Мак-Гахана. Сделайте, ради меня, о чем я вас попрошу, - обратился он ко мне.

- Что вам угодно?

- Сколько у нас у всех есть денег... У меня двадцать золотых, этого мало. Впрочем, я займу у Мак-Гахана...

Взял у того столько же или больше, не помню...

- Съездите в Сераскериат, где наши пленные, там их трое или четверо офицеров и несколько солдат, и передайте им это... - И он вручил мне сорок или пятьдесят полуимпериалов. - Главное, выразите им от меня сожаление... Скажите, что я извиняюсь... Вы это сумеете... Я бы сделал это, но мне в Сераскериате показываться нельзя.

Я сел верхом на первую попавшуюся лошадь, которые на улицах Константинополя заменяют извозчиков, и поехал в турецкую часть города Стамбул. До Сераскериата едва добрался. Массы войск собрались туда зачем-то... В Сераскериате обратился к чиновникам. Те сначала и ухом не повели, но узнав, что я русский, моментально изменили свое обращение.

- Нужно разрешение от Реуф-паши, чтобы видеть пленных.

- А где Реуф?

- Уехал в Сан-Стефано к вашему главнокомандующему.

- Кто заведует пленными?

- Майор такой-то...

- Ведите меня к нему.

Толстый майор, неподвижный и флегматичный, даже и не слышал, кажется, что я ему говорю. Я повторил еще раз, та же история.

- Да говорит ли он по-французски? - оборачиваюсь я к провожатому.

- Нет!..

- Есть ли кто здесь, знающий этот язык?

- Есть даже хорошо владеющий русским.

Позвали этого. Оказался из наших крымских татар. Теперь офицер.

Он изложил мое требование майору.

- Майор говорит, что нельзя.

- Передайте ему, что я отсюда не уйду до тех пор, пока не увижу пленных. Останусь здесь и днем и ночью.

И в подтверждение своих слов я постарался принять на софе более удобное положение.

Мир-алай (майор) всколыхнулся немножко, стал сосать свою трубку и с недоумением поглядывать на меня.

- Можете вы ему дать какой-нибудь пешкеш? - спросил у меня крымский татарин.

- Не дам и этого! - показал ему кончик ногтя.

Они заговорили между собою... Прошло несколько минут.

- Хорошо, он согласен вас пустить к пленным, но с условием, что я вас буду конвоировать и еще двое...

- Это мне все равно.

Два черкеса султанской гвардии повели меня в каземат, где были наши пленные.

В коридоре они мне указали одну дверь... Сами за мною не пошли.

Я застал там двух офицеров, одного из них именно того, которого так оборвал Скобелев.

Это был, кажется, казацкий хорунжий. Я передал поручение Скобелева и деньги... Вернулся...

- Ну, что?.. - нетерпеливо бросился ко мне Скобелев.

- Ничего... Отдал деньги...

- Обижен он... Вы извинились от меня?..

- Да.

- А он-то, он?

Я успокоил Скобелева.

- Все-таки это непростительная выходка, что там ни говорите... Напишите мне в форме записки, в каком виде вы застали пленных... Это позор, что до сих пор мы их не вытребовали... Хотя я не одобряю...

- Чего это?

- Как можно в плен сдаваться, офицеру...

- А что ж делать?

- Что делали на Шипке. В револьвере шесть патронов, пять в неприятеля, шестой в себя...

- А может быть, ему жить хочется...

- Тут принцип важен... Что жизнь... Нужно всегда быть готовым к смерти... Жизнь одного - ноль...

Спустя несколько дней Скобелеву пришлось разыграть довольно комическую роль.

Приехал он в Константинополь, остановился у меня.

- Пойдем вечером в Конкордию, там поют француженки...

- Едем?

- Ну вот... Зачем обращать на себя общее внимание! Мы отправились... Одна из этих интернациональных девиц пристала к Михаилу Дмитриевичу... Тот стал ее снабжать полуимпериалами, которые она тут же проигрывала в рулетку.