Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

Начальник русских оставил все это имущество и казну [152] Глосса: «При этой казне была книга, в которой было написано: „Это — закят и распределите его по назначению“. От сына автора». Кибиду Мухаммеду и Муртади Али, а солдат присоединил к своим солдатам. Путь для тех, кто были с ними, был освобожден. Казначей Хаджияв ал-Урути был посажен (и просидел некоторое время).

И не осталось никакой крепости, кроме тех, которые сдались русским, и ни одного наиба, кроме тех, которые опустили голову и склонились к русским. Данияль-султан сдал русским крепость Ыриб, (находившуюся в округе Кинсыр), со всем тем, что было в ней из снаряжения пороху, снарядов, пушек, ружей и пр.; а сам с товарищами направился к генералу в Тандуб, утверждая, что он приглашал его к себе. Ему было приказано отослать свою семью и все находившееся у него имущество в крепость Чарталы. Для переноски туда его имущества ему дали около сотни спин [т. е. носильщиков].

Затем русские расположились вокруг горы Гуниба и устроили свои лагери на горе Кахаль, напротив плато Гуналя. У них были наибы и прочие лица, [248]и главы, и ополченцы. А у Шамиля были из глав только знающий ученый мухаджир Ибрахим ал-Черкеси, ученый мухаджир хаджи Насруллах ал-Кабири ал-Куралли, твердо мыслящий ученый Гальбац ал-Карати (удрученный отставкой от наибства и убйством своего сына из-за одного дела). Рассказывают, что во время собрания для переговоров о перемирии он сказал им [посредникам] следующее: «Наши отцы говорили — поистине, вы, [т. е. русские], приятны речами, богаты деньгами, легки сначала, тяжелы после (и мы не хотим с вами мира)». Конец.

Ученый, рассудительный (храбрец, учитель) Хаджияв ал-Карахи (отставленный от наибства), два ученых и наиба Дибир ал-Анди и Дибир ал-Хунзахи, сын его [Шамиля] дяди по отцу Ибрахим ал-Гимри, Муртади Али ал-Чиркави совершенный человек (Милрик?) изгнанник, наиб Муртади ал-Ургачи, изгнанник и наиб Гурш ас-Сугратли. С ними было около двухсот из сражающихся ополченцев.

Все находившиеся на Гунибе, будь то мужчина или женщина, по мере своих сил охраняли дороги и границы. (Затем начальник русских, барон, призвал к себе слепого Мухаммеда Эфенди ал-Хуми, оставшегося в Карахе и отделившегося от Шамиля Мухаммеда Тахира ал-Карахи и его ученика Хаджиява ал-Карахи и послал их к имаму для переговоров о мире.

Когда они достигли крепости Гуниб, то имам не разрешил войти во внутрь крепости никому, кроме тех, кто останется жить у него. Эфенди и Мухаммед Тахир вернулись обратно, а Хаджияв вошел в крепость и остался у Шамиля. Из-за этого впоследствии Хаджияв попал в сильную беду, на некоторое время он был взят в управление, где работал как слуга, а затем был освобожден. Конец.

Затем в месяце сафаре 1276 [1.X.1859] г. отряд русских поднялся на Гуниб со стороны того места, которое [249]было оставлено без внимания дозорами, выставленными для охраны этого места. Начальник этих дозорных Амирасуль Мухаммед ал-Кудали был там убит, (а его товарищи были забраны в плен). Все сторожевые, выставленные в различных сторонах Гуниба, соединились в селении. Здесь пали смертью праведников некоторые мужчины и женщины из Гуналя и некоторые мужчины, пришедшие со стороны. Среди них этот ученый мухаджир хаджи Насруллах и мухаджир Камали ал-Гулуди.

На Гуниб поднялся генерал, русские начальники, наша знать, которая была с русскими, и ополченцы. Шамиль собрал находившихся там мужчин в мечеть. Удалился в то время от него в долину ученый Дибир, сын Инкачилавы ал-Хунзахи со своей семьей, из-за чего он подвергся несчастью, но затем спасся, и они [русские] его приблизили (сделав его наибом). Конец.

Шамиль уговаривал, подбадривал и увещевал собравшихся с ним в мечети, всех сразу и по отдельности, называя каждого по его имени, призывая к борьбе, к падению за веру и исканию смерти [в битве], но ни один не выказал к этому стремления, даже и его сыновья. Они отговаривались состраданием к своим семьям. От них [русских] к имаму пришли посредники требуя мира и прихода Шамиля к генералу. Для этого же пришел Данияль к его родственнику по жене — Гази Мухаммеду. Рассказывают, что имам склонился только благодаря уговорам Гази Мухаммеда.

Он дал им согласие только при том условии, что он и его товарищи пойдут к генералу вооруженные и что генерал даст ему и тем, кто захочет идти с ним, свободно уйти в Мекку. Они, [т. е. Шамиль и его товарищи], условились между собою, что если русские будут отделять товарищей от Шамиля, или же попытаются взять у них оружие, то они начнут сражаться [250]и дерзнут напасть на русских, ища смерти в битве. На этом они и отправились. Но русские встали между Шамилем и его товарищами и взяли у Шамиля его оружие, говоря, что генерал боится вооруженных.