А Немировский - Откуда пошел, как был организован и защищен мир

За несколько дней до этого прекрасноликая играла на берегу реки с подругами. Она не заметила спящую змею, свернувшуюся кольцом, и, понуждаемая роком, наступила на нее. Змея вонзила пропитанные ядом зубы в тело беззаботной невесты, и та мгновенно упала на землю без сознания.

Даже безжизненная, Прамадвара была прекрасна. Ее, прелестную, как лотос, с плачем окружили отец и другие отшельники. Явился и Руру со своим отцом и онемел от горя. Удалился он в лесную чащу, предавшись отчаянию, и там из его уст вырвались такие слова:

- Разве я не раздавал подаяние! Не соблюдал подвижничества! Разве я не обслуживал своих учителей, не угождал им, не собирал для них милостыню? Почему же тогда на меня обрушилось горе? Почему не встанет сегодня же красавица Прамадвара?

Услышал это вестник богов и сказал:

- Слова твои напрасны, о Руру! Достойная дева рассталась с жизнью, поэтому не повергай своего сердца в печаль, а воспользуйся средством, которым обладают великодушные боги.

- Какое же это средство, о странник небес? - спросил Руру.

- Отдай половину своей жизни, о потомок Чьяваны, и восстанет твоя Прамадвара.

И воскликнул Руру, не колеблясь:

- Я отдаю половину своей жизни. Пусть восстанет моя возлюбленная!

И восстала Прамадвара, будто из сна, обретя половину жизни Руру. Дождавшись благополучного дня, родители с радостью устроили свадьбу, после чего новобрачные наслаждались вдвоем, желая друг другу добра. Руру же, твердый в обетах, решил истреблять змей и, как только видел их, тотчас хватался за палку или оружие.

Однажды Руру вошел в чащу леса и увидел змея из породы неядовитых. И поднял он палку и ударил змея.

Змей же сказал:

- За что ты меня бьешь, брахман, ведь я не причинил тебе вреда.

- Это верно, - согласился Руру. - Но моя жена была ужалена и умерла. Я поклялся убивать любую змею, какую увижу. Поэтому, о змей, я намерен лишить тебя жизни, и ты с нею расстанешься.

- Это другие змеи, о брахман, - ответил старый змей. - Ты не должен убивать всех змей, одинаковых по названию, но различных по стремлению, одинаковых по несчастью, но различных в счастье, ибо они, как и все живые существа, испытывают превращения.

- Хорошо, я оставлю тебе жизнь, - сказал Руру, - ибо ты мудр. Но скажи мне не таясь, какое превращение испытал ты?

- Я был прежде мудрецом, но вследствие проклятия брахмана превратился в змею.

- Почему же брахман проклял тебя и долго ли ты будешь оставаться в этом облике?

И змей ответил:

- Был у меня в другой жизни друг, брахман по имени Кхагама, твердый в слове и наделенный аскетической силой. Однажды, когда он был занят жертвоприношением, я, ребячась, сделал из травы змею. Перепуганный, он лишился сознания, когда же пришел в себя, сказал объятый гневом: "Так как ты сотворил бессильную змею ради моего устрашения, то в силу моего гнева сам будешь бессильным змеем". Я, зная силу его аскетических подвигов, смутился сердцем и сказал ему: "Друг мой! Я пошутил! Прости меня и отмени свое проклятие". Не сразу ответил Кхагама, ибо он был явно тронут моим горем. "О нет, - произнес он со слезами на глазах, - сказанное мною непреложно. Я бессилен это отменить. Ты станешь змеем. Но когда-нибудь родится брахман Руру и он тебя избавит от твоего змеиного облика. Я понял, что ты и есть тот Руру".

Приняв человеческий облик, мудрец сказал:

- Непричинение зла живым существам - непреложный закон. Поэтому брахман никогда не должен убивать никаких тварей. "Брахман рождается в кротости" - таково божественное откровение. Многомудрый не должен внушать страха никому из существ. Тот закон, который определен для кшатрия, держание скипетра, суровость и защита подданных, - не подходит для брахмана. Знай это, о лучший из дваждырожденных, и передай всем.

Ученик Веды

В то время у брахмана Веды был послушный ученик Уттанка, введенный им в дом. Как-то избрали Веду двое кшатриев своим домашним жрецом, и, отправляясь к ним для совершения жертвоприношения, он сказал юноше:

- Оставайся за меня, но чтобы в доме не чувствовалось моего отсутствия. Можешь сделать даже недозволенное.

Выполняя волю учителя, Уттанка ублажил его жену. Когда Веда вернулся, он встретился с женой, а потом призвал к себе Уттанку.

- Жена моя тобою довольна, - сказал он ему. - Ты сослужил мне службу и теперь можешь идти.

- Но я ведь услужил твоей жене, а не тебе. А ты от меня даже не получил платы за обучение. Прикажи, и я возмещу эту плату службой.

- Пойди спроси жену, что она скажет, то и сделаешь, - сказал Веда, принимаясь за молитву.