неизвестен Автор: Россия - Чечня - цепь ошибок и преступлений

Автор В.В.Коган-Ясный ? (Правозащитный центр "Мемориал", общественная организация "Право на жизнь и гражданское достоинство")

Переработанная статья из книги: Коган-Ясный В.В. Чеченские перекрестья: Статьи, очерки, документы. М., 1995.

Активизация общественного движения за политическое самоопределение Чечни в конце 80-х-начале 90-х гг. была обусловлена несколькими факторами. Во-первых, для чеченцев исторически актуальным оставался вопрос выживания как этнически-территориальной общности, а историческую память о войне против Российской Империи, о сталинских репрессиях и всеобщей депортации хранили все поколения. Попытка местной партийной власти "спрятать вопрос" обернулась обратным эффектом, как только появилась возможность открыто обсуждать политические темы. Во-вторых, этому способствовали политические заявления Б.Н.Ельцина, избранного в июне 1990 г. председателем Верховного Совета РСФСР и являвшегося популярным лидером в борьбе с разваливающейся коммунистической системой, отождествлявшейся в общественном сознании с "союзным центром" М.С.Горбачева. В-третьих, те, кто оказывал политическое сопротивление планам Ельцина поднять статус государственности РСФСР, в свою очередь, использовали против него как бы его же оружие, способствуя поднятию статуса территорий внутри самой РСФСР.

Здесь необходимо сделать отступление.

И юридически, и политически союзные республики бывшего СССР и автономные республики в составе союзных находились в очень разном положении, хотя это было нелегко уловить. Создавая многоступенчатую структуру советских национально-территориальных образований, Сталин и его соратники просто не принимали в расчет юридический аспект вопроса и отводили правовым формулировкам лишь легко забываемую ритуальную роль, считая нерушимым механизм реальной унитарной вертикали власти, базирующейся на структурах ВКП(б)-КПСС и на общесоюзной индустриальной и силовой бюрократии. Но когда диктатура ослабла, а на каждом шагу стали говорить о власти Закона, приоритете права и об общечеловеческих ценностях, немедленно выяснилось, что бесспорной правовой и политической базы для сохранения Советского Союза как единого государства нет. Стало ясно, что союзные республики с созданными в них номенклатурно-правовыми системами, ограниченными в реальной власти, но структурно полностью подобными "центральной" союзной системе, склонны и в состоянии сами выступать в качестве независимых политических субъектов, по крайней мере с точки зрения формальных требований международного права. Правовая противоречивость и политическая двойственность ситуации породили в 1988-1991 гг. невиданные правовые "новации" в виде разного рода "частичных" суверенитетов союзных республик экономического, культурного и даже экологического. В этой ситуации политики, исходя из политической конъюнктуры, часто просто жонглировали словом "суверенитет" в попытках представить обладание им то как полную независимость, то как нечто совершенно иное - притом, что на международно-правовом языке суверенитет и независимость вполне синонимичны и этот "секрет" знает каждый, кто открывал хотя бы Дипломатический словарь.

Автономные образования в составе РСФСР начиная с 1990 г. по разным причинам стали также принимать декларации о суверенитете, аналогичные принимаемым союзными республиками. Но политические возможности этих национальных автономий и их формально-правовое положение были совершенно иными, нежели у союзных республик, а значит, и реально достижимые цели в ходе "парада суверенитетов" не могли быть аналогичными. Ни в одной, даже самой организационно сильной и склонной к традициям титульного этноса автономной республике не было политической инфраструктуры, способной без значительной поддержки из Москвы контролировать ситуацию хотя бы на уровне общественного порядка. К тому же РСФСР, в отличие от СССР, не была договорной федерацией, не была формально создана "снизу" (при всем том, насколько вообще можно ориентироваться на сталинское советское право), а потому ее субъекты имели куда меньше оснований ставить вопрос о ее полном или хотя бы частичном разрушении "снизу". (Право народов на свободное самоопределение, вплоть до образования самостоятельного государства, провозглашенное в Декларации прав народов России 2(15) ноября 1917 г. и перешедшее затем в международные документы, не имеет в мировой практике стандарта реализации, и реальная политика в этом вопросе всегда базируется на сочетании произвольных решений.) Ввиду названных причин - прежде всего политического характера внутрироссийский "парад суверенитетов" носил двойственный и гораздо более неопределенный характер, чем тот, что шел на союзном уровне.