Георгий Михайлов - Нравственный образ истории

Не сдался Вору и город Зарайск, где воеводою сидел доблестный князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Он незадолго до того отверг предложение Прокопия Ляпунова перейти к Самозванцу и остался верен Государю. Когда же и зарайцы вздумали царику крест целовать, князь Пожарский заперся от них в Кремле, не желая знаться с изменниками. Глядя на князя, горожане усовестились и согласились присягнуть тому, «кто сядет в Москве». Сказав сие, они настолько укрепились духом, что под начальством Пожарского отразили все приступы, побили воровских людей, а затем и Коломну освободили. Вот такого героя Бог предызбрал для окончательного одоления смуты!

В Москве же в то время царил хаос. Наперегонки с Самозванцем к столице спешил гетман Жолкевский. Склонив русских воевод Елецкого и Валуева присягнуть королевичу Владиславу, если тот, став Царём, перейдёт в Православие, хитрый гетман овладел крепостью Царево-Займище. Потом он занял Можайск, Борисов, Боровск, Ржев. Бояре в этих городах также присягнули «грядущему» Владиславу, а всего к войску Жолкевского присоединилось 10000 Русских. Торопился же гетман оттого, что в Москве произошёл переворот.

17 июня 1610 года Захар Ляпунов (брат Прокопия), Феодор Хомутов, Иван Салтыков и другие заговорщики открыто потребовали свержения Шуйского. Князья Галицыны, Мстиславский и Куракин остались безучастными. Патриарх Гермоген защищал Государя перед собравшейся толпой, но вече на Красной площади постановило: «Свести Царя Василия!».

От имени народа князь Иван Михайлович Воротынский отправился во дворец и просил Шуйского оставить престол. В удел ему назначался Нижний Новгород (самый верный из городов в период «смуты»). Шуйский вынужден был согласиться. Он покинул Кремль и перешёл в свой старый боярский дом в Москве. Отставка Царя была согласована с воровскими людьми. Те обещали взаимно отречься от присяги Самозванцу. Однако обманули. После их обмана удаление Шуйского теряло смысл. Василий Иванович мог вернуться на трон. Но этого не допустили заговорщики. Ляпуновцы ворвались в дом низложенного Государя, прихватив с собою Чудовских иноков, скрутили старика и против его воли постригли в монахи. Гермоген объявил это насильственное пострижение недействительным. Только ему никто не внял.

Вор находился уже в 15 верстах от Москвы. Подобно хану басурманскому, он по пути жёг сёла и монастыри и усиливался новыми толпами жадных грабителей.

Жолкевский тоже был обременён добычей. О своём приближении он уведомил бояр, будто освободитель, идущий к ним на выручку. Ему ответили, что Москва не требует помощи от поляков, но гетман не для того спешил сюда, чтоб уступить богатейшую русскую столицу другому хищнику. Для овладения Москвой с использованием хитрости Жолкевский подходил Сигизмунду как нельзя кстати.

Старый гетман был прожжённым дипломатом. Подмётные письма его с призывами присягать королевичу Владиславу в Москве читались уже давно. Идея носилась в возухе. И сами бояре думские говорили, что лучше уж перекрестить в Православие польского принца, нежели поклониться Вору, о тайном жидовстве которого говорили почти все.

Москва тогда управлялась «Семибоярщиной» - думою из семи знатнейших князей. В число которых, наряду с Галицыным, Мстиславским, Воротынским, Трубецким, Шереметьевым и Лыковым, входил Иван Никитич Романов, брат митрополита Филарета и дядя будущего Царя Михаила Феодоровича. Несколько позже этот состав изменился, и дума пополнилась предателями. Тогда же, в момент переговоров с Жолкевским, «Семибоярщина» ещё рассматривала русских кандидатов на престол. Патриарх Гермоген выдвигал двоих: старого князя Василия Васильевича Галицына и 14-летнего сына Филаретова, Михаила Романова. После освобождения митрополита Филарета будущий Царь Михаил с матерью жили при отце в Москве. Народ стоял за его избрание. Духовенство же поддерживало кандидатуру В.В.Галицына. Только гетману Жолкевскому не нужен был ни тот, ни другой. Пользуясь бедственным положением москвичей, под угрозой воцарения Вора, гетман навязывал им своего претендента - королевича Владислава.

Чтобы усилить своё влияние, Жолкевский старался удалить от столицы Самозванца и Марину. Сначала он уговаривал их ласково: обещал Вору за отказ от притязаний на престол выпросить у короля город Гродно или Сандомир, где находился замок Мнишеков. Сапегу же гетман пытался отделить от них посулами больших наград за переход на королевскую службу. Сапега колебался и торговался, ссылаясь на своих соратников. Те не хотели оставлять Марину, надеясь на куда большие выгоды от продолжения войны. Понимая, что добыть престол ему вряд ли удастся, бродяга-самозванец уступил бы, наверно, и согласился бы на удел вместо царства, но Марина не для того покинула родовое княжество. Властолюбие доводило её до исступления. Никаких переговоров вести с нею было невозможно. Вор не смел ей перечить и тоже упорствовал перед Жолкевским. Дело дошло до военного столкновения.