Почти четверть века демидовские люди осваивали Урал — искали руду, ставили заводы, мостили дороги, обживали дикие места. И давали отличный металл — не в пример казенным заводам, которые, кстати, Демидовы не раз пытались забрать в свои руки.
Мы можем только догадываться о масштабах честолюбивых замыслов Акинфия Демидова (старик Никита бывал на Урале наездами). Судя по всему, аппетит у него был отменный. Почти весь горный Урал видел он в мечтах под своей властью. Протягивал он хваткую руку и в далекую Сибирь. Не только частных промышленников теснил Акинфий Демидов с Каменного Пояса, но даже вступил в дерзкую борьбу с посланником самого царя Петра — горным начальником Василием Татищевым.
Всегда и любыми средствами старался горнозаводчик подчеркнуть свое превосходство, свои могущество и власть. Его невьянская резиденция во всем превосходила недавно рожденную государственную столицу Урала Екатеринбург — и по числу жителей, и по промышленной мощи, и по добротности строений. А каменная башня, каких не было ни на одном казенном заводе, должна была окончательно подчеркнуть это превосходство.
Для нас же Невьянская башня — памятник таланта и труда старых уральских мастеров, которые даже сегодня вызывают у нас, живущих в эпоху НТР, восхищение и уважение.
Несколько лет назад с Невьянской башни сняли строительные леса — закончили реставрацию наружных стен и купола. Но башенные часы остались мертвыми: поломаны стрелки на облупившихся циферблатах, искорежен музыкальный вал, колокола покрыты пылью и окислами…
Вскоре в Невьянске состоялась лекция. Сотрудница музея рассказала об истории башни, о том, как велись реставрационные работы. После лекции вопрос из зала: «А как же с курантами?» Лектор стала объяснять, что ни в Свердловске, ни в Перми не нашлось специалистов, которые могли бы восстановить башенные часы, что их будут приглашать из Москвы… И снова молодой задорный голос из зала: «А сами-то мы что?»
Ему кто-то в ответ: «Вот ты и возьмись!..»
И Александр Саканцев взялся. Взялся разгадать секреты старых мастеров и восстановить куранты на башне. Работал он тогда наладчиком сварочной аппаратуры, но было у него хобби — старинные часы. Квартира Саканцева похожа на музей: все стены увешаны часами — старинными и современными, разных форм и размеров…
Вместе с помощниками Александр Саканцев стал изучать куранты. Собирали уцелевшие детали, почти половины частей и вовсе не оказалось. Составили ведомость дефектным деталям, нуждающимся в реставрации, — их насчитывалось около трех тысяч! Разгадывали схемы механизмов, делали чертежи недостающих деталей…
Года через полтора башенные часы пошли. Но главные трудности были впереди, когда взялись за музыкальную машину и за музыкальный вал, на котором когда-то были закодированы старинные мелодии. Какие? Это была одна из тайн Невьянской башни.
На валу остались следы от 2186 шпеньков. Терпеливо и тщательно восстановили их. Теперь нужно было разгадать главный секрет курантов. Каждый шпенек в определенной последовательности цеплялся за рычаги, которые струнами-тягами соединялись с молоточками на колоколах. Но в какой именно последовательности? Сколько мелодий и какие закодированы на валу?
Начали экспериментировать. Изучали старинные ноты, применяли математические расчеты, вычерчивали графики… Это была долгая, кропотливая работа.
И вот наконец, почти через три года, одиннадцать из двадцати мелодий, записанных на музыкальном валу, расшифрованы. И наконец-то, когда после часового боя через систему рычагов включили музыкальную программу, вместо прежнего хаотичного перезвона колоколов над Невьянском поплыла старинная мелодия. И было это в декабре 1976 года — в день 275-летия города Невьянска. Нотную запись разгаданных мелодий послали музыковедам Свердловска и Москвы. Специалисты высоко оценили качество музыкальной расшифровки. Оказалось, что на музыкальном валу курантов были записаны английские марши и танцы XVII века.
Но почему именно английские? А потому, что куранты, установленные на Невьянской башне, были вывезены Акинфием Демидовым из Англии. Об этом говорит Г. Махотин в своей Мемориальной книге: «…На ней часы аглицские с курантами, в них 9 колоколов 249 пуд 3 фунта. Оные часы… положены в расчет ценою 5000 рублев».
Как установил В. Г. Федоров, мастером литейного цеха в Лондоне был Ричард Фелпс, его колокола установлены, например, на курантах собора св. Павла. Кто же изготовил часовой и музыкальный механизмы, неизвестно. В. Г. Федоров считает, что их создателем был английский часовой мастер Лонгли Бредли, поскольку именно он сделал механизм курантов для собора св. Павла.
Читать дальше