Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Впоследствии данной сенсационной темы касались некоторые наши периодические издания и телепередачи. Что тоже нетрудно понять. Уж очень симпатичным получился «киношный» Мюллер в исполнении Броневого, ну как тут не захотеть, чтобы он вдруг оказался «нашим»? Однако и упомянутые публикации, передачи строили свои сюжеты на одной-единственной фактической опоре — на высказываниях Шелленберга весьма сомнительной достоверности.

Но, если уж разобраться в вопросе более внимательно и объективно, данная версия вовсе не выглядит чем-то парадоксальным и невозможным. Потому что на различных этапах войны изменниками стали… все начальники спецслужб Третьего рейха. Абсолютно все, без исключения! Канарис вовсю наводил контакты с англичанами. Небе и Хансен примкнули к антигитлеровскому заговору. Гиммлер и Шелленберг искали связи с американцами. То же самое, но менее умело, пытался делать недалекий Кальтенбруннер… И это, кстати, вовсе не случайно. В любой стране глава государства получает многократно просеянную, отлакированную и отретушированную информацию, которая часто отражает не истинное состояние дел, а ту картину, каковую сочли нужным преподнести ему подчиненные. Или, что тоже бывает, картину, которую он хотел бы видеть сам. В нацистской Германии подобная специфика была выражена очень сильно. Поэтому руководители ее спецслужб гораздо лучше, чем политическое руководство, представляли себе реальное положение страны, гораздо раньше увидели грядущий исход войны и принимались искать выход.

Стоит ли удивляться, что Мюллер, один из самых информированных людей рейха, не был исключением? И если для его коллег-«интеллектуалов» в критической ситуации было логично искать покровительства у западных держав, то для него, человека «от сохи», оказались ближе русские. Прямых подтверждений этому нет, и, может быть, не появится никогда. Операции разведок всегда окутаны тайной. Но и тайны бывают разного уровня. Одни вскрываются через годы, другие через много лет, третьи обречены быть похороненными без следа… Тем не менее совершенно «без следа» не проходит ничто. И из сопоставления фактов, из косвенных данных, различных документов, можно сделать достаточно обоснованный вывод, что Генрих Мюллер с 1943 г. перешел на сторону противника и начал действовать в контакте с советскими спецслужбами. Причем любопытно, что некоторые его дела были потом приписаны Юлианом Семеновым… Исаеву-Штирлицу.

Но, пожалуй, тут мы уже забежали далеко вперед. Ведь пока мы с вами только еще «читаем программку». А чтобы понять, как, почему, под влиянием каких факторов происходили главные события в жизни Мюллера, целесообразно проследить его биографию с самого начала. А значит, будем считать, что прозвучал третий звонок. И пошел занавес…

Будущий начальник гестапо родился 28 апреля 1900 г. в бедной крестьянской семье под Мюнхеном. Как и большинство простонародья Баварии, семья была католической. Разумеется, младенец был окрещен по католическому обряду и получил имя Генрих. Сведений о его детских годах мало. Сперва он был слишком незначительной фигурой, чтобы кому-то понадобилось ворошить его прошлое. А когда возглавил тайную государственную полицию Третьего рейха, желающих интересоваться этим прошлым и подавно не стало. Сам же он был человеком крайне скрытным и о своем детстве не распространялся. Впрочем, сведения-то, конечно, есть. Последующие германские историки даже защищали диссертации, поднимали документы, метрические книги, школьные ведомости. Но только вряд ли это представляет интерес для широкого читателя.

Ведь когда начинают «под лупой» исследовать первые жизненные шаги человека, завоевавшего ту или иную известность, это обычно выглядит довольно нудно, вспомните хотя бы истории из советских учебников для младших классов про пай-мальчика Володю Ульянова. А особенно глупыми получаются попытки на основании случаев из детства делать далеко идущие выводы. Вот, дескать, человек в раннем возрасте стекла из рогаток бил и кошек мучил, и стал злодеем. Или наоборот — стекла бил, но потом за ум взялся и вырос гением…

Но маленький Генрих Мюллер стекол не бил. Для баварского мальчика это считалось бы просто дикостью — стекла денег стоят. А немецкие крестьяне всегда умели считать пфенниги. Разве позволительно за здорово живешь разрушать материальные ценности? И разве можно нарушать закон? И гением он не был. Хотя, ясное дело, учился. Это также подразумевалось само собой: долг каждого немецкого мальчика — учиться как можно лучше, чтобы впоследствии принести пользу и стране, и своим родным, и самому занять приличное место в жизни. Судя по ведомостям Мюллера, где трудно, со скрипом, перемежаются удовлетворительные и хорошие оценки, он и учился по-крестьянски, брал не способностями, но цепкостью и усидчивостью. Есть работа — значит, надо ее сделать…