Валерий Шамбаров: Агенты Берии в руководстве гестапо

Наложили ли отпечаток «военные барабаны» на душу Генриха Мюллера? Наверняка. Конечно, как все дети, он тоже играл в «войнушку» — тем более что в Германии в то время ни во что другое дети и не играли. И о военных подвигах все дети мечтали… Но Генриху, судя по всему, долго играть не пришлось. И его мечты, если и сохранялись, то в глубине сознания. Не до того было. Он и образование сумел получить только начальное. Семья была бедной, малоземельной. Правда, отцу повезло, он считался толковым, деловым и трезвым работником, и его взяли управляющим в чужое имение. Однако баварские поместья были не чета огромным восточнопрусским латифундиям, тут хозяева сами порой еле сводили концы с концами. Тем не менее оклад управляющего был большим подспорьем.

Но надо ведь было и свое хозяйство вести, собственный земельный участочек обрабатывать, за скотиной ходить. Да и отцу в делах управляющего помочь — не ровен час, что-то не доглядит. А дальнейшее образование — оно денег стоило. И, закончив обязательные в Германии классы начальной школы, мальчик Генрих оставил учебу. Включился в нелегкие крестьянские труды…

А кроме обычных юношеских чаяний героизма, в среде баварских бедняков обычно вынашивались другие мечты относительно детей. Более скромные, но основательные. Чтобы сын стал государственным чиновником. Чтобы со временем, под старость, выслужил твердую пенсию. Очень престижной, например, считалась должность учителя в государственной школе. Это — уже величина, «в люди» вышел! Но для достижения подобной вершины требовалось высшее образование. Куда уж тут с начальным? Иное дело — если устроиться мелким служащим куда-нибудь на таможню. Или в полицию… Полицейский в Германии тоже считался «величиной», его уважали, его замечания беспрекословно исполнялись.

Такие установки, конечно, внушались и Генриху. Имел ли он еще в детстве интерес к полицейской службе, мы не знаем. В этот период, кстати, как раз завоевали популярность детективы, выходили все новые книжки о похождениях Шерлока Холмса, Ната Пинкертона… Но неизвестно, читал ли их Мюллер. Правда, впоследствии он очень любил «полицейские» произведения Чапека. Но это было уже много лет спустя, когда стали другими и время, и социальное положение Мюллера, да и сам он в значительной мере изменился. А в детстве — кто знает, было ли у него время читать книги? И деньги на них?

Война могла вспыхнуть намного раньше, чем это случилось. Вильгельм II провоцировал ее, пойдя на сближение с Турцией и объявив себя покровителем мусульман всего мира. Провоцировал в 1905 г., потребовав своей доли при разделе Марокко. И в 1911 г., направив в Марокко канонерскую лодку «Пантера». Провоцировал и в 1912 г., чуть не вмешавшись в Балканские войны. Избежать столкновения не могли ни Франция, ни Россия. Решали не они, а Германия. А она давно нацелилась нанести удары по обеим «соседкам». Попытки Николая II создать механизм мирного урегулирования конфликтов через Гаагский конгресс поднимались кайзером на смех, а уступки на Балканах воспринимались лишь в качестве доказательства слабости России. И если бы царь даже совсем бросил на растерзание Сербию и отказался от союза с Францией, это привело бы только лишь к тому, что вариант «пакта Молотова — Риббентропа» реализовался бы на четверть века раньше. Разгромив западных союзников, немцы все равно напали бы на Россию, и ей пришлось бы вести борьбу даже не один на один, а против мощной коалиции из Германии, Австро-Венгрии и Турции, к коим при таком раскладе почти наверняка примкнули бы Румыния, Италия, с большой долей вероятности Швеция и Япония.

Останавливали Вильгельма не уступки, а программа строительства собственного большого флота. Он опасался, что если сокрушит Францию, ее колонии достанутся не немцам, а англичанам. Ну а наращивание флота, в свою очередь, неизбежно втягивало в грядущий конфликт Великобританию.

8 декабря 1912 г., в период Балканского кризиса, Вильгельм созвал совещание военного руководства. Тема совещания была сформулирована как «Наилучшее время и метод развертывания войны». По мнению кайзера, начинать надо было немедленно. Мольтке соглашался, что «большая война неизбежна, и чем раньше она начнется, тем лучше». Но указывал, что надо провести пропагандистскую подготовку: «Следует лучше обеспечить народный характер войны против России». И лишь гросс-адмирал Тирпиц возразил, что моряки еще не совсем готовы: «Военно-морской флот был бы заинтересован в том, чтобы передвинуть начало крупномасштабных военных действий на полтора года». С его мнением согласились. А через полтора года — получалось лето 1914-го.