Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Но и Геббельс с Борманом спешили. Завещание существовало, чего ж дальше тянуть? И фюреру доложили о судьбе Муссолини и Клары Петаччи, которых расстреляли итальянские партизаны, а трупы на потеху толпе повесили вверх ногами в Милане. Фюрер решился. Распорядился отравить свою овчарку Блонди и застрелить еще двух собак, раздал ампулы с ядом секретаршам, прошла церемония прощания со всеми обитателями бункера. После этого фюрер удалился в свои покои. А попрощавшиеся… пошли в бар пить и танцевать под патефон. Шум донесся до Гитлера, он приказал кончить это безобразие. Но ожидавшегося самоубийства еще не произошло.

Утро 30 апреля началось как обычно. Обсудили военное положение. Оно было неутешительным. Под германским контролем в Берлине остались лишь Тиргартен и правительственный квартал, бой шел уже и в здании рейхстага. Потом был обед. Гитлер вдруг озаботился, что русские, находящиеся на Потсдамской площади, могут обстрелять рейхсканцелярию снарядами с усыпляющим газом, чтобы взять всех живыми. Не исключено, что и эту мысль подбросили торопившие его Геббельс с Борманом. И прошла вторичная церемония прощания. Вице-адмирал Фосс утверждал, что напоследок фюрер сказал ему: «Я понял, какую непоправимую ошибку совершил, напав на Советский Союз». Затем он и Ева Браун опять удалились в свои покои. Она приняла яд, а Гитлер, по одной версии, застрелился, по другой, тоже отравился. Трупы, согласно завещанию, вынесли во двор, облили бензином и подожгли.

Дёница Борман обманул. Отправил радиограмму не о смерти Гитлера, а лишь о том, что гросс-адмирал назначается преемником фюрера вместо Геринга. Чтобы Дениц перешел дорожку бункерным заговорщикам собственными действиями. И Геббельс свое обещание уйти из жизни вместе с фюрером сперва не выполнил (и вряд ли намеревался выполнять — иначе зачем в завещании для него добились поста рейхсканцлера в новом правительстве?) Вице-адмирал Фосс требовал немедленно организовать прорыв оставшимися в рейхсканцелярии силами, но Геббельс и Борман пресекли его инициативу. Не для того они выжидали возле Гитлера, чтобы бежать. Только теперь у них развязались руки, и они попытались реализовать собственный план. Отправили Кребса для переговоров с советским командованием.

Однако вокруг кипел жаркий бой, сыпались снаряды. Всего за время штурма по Берлину было сделано 800 тысяч артиллерийских выстрелов, выпущено 36 тысяч тонн взрывчатки и металла. Город превратился в развалины. Попытки связаться с русскими по радио не увенчались успехом — в эфире была мешанина позывных, переговоров разных частей и подразделений, танков и самолетов. А пересечь линию фронта под обстрелом было невозможно. Только ночью, в темноте, когда пальба несколько угасла, офицерам Кребса удалось привлечь внимание передовых советских подразделений белыми флагами и криками, и он прибыл на командный пункт 8-й гвардейской армии Чуйкова 1 мая в 3 часа 50 минут.

К нему Жуков отправил на переговоры своего заместителя Соколовского и позвонил Сталину. Дололжил о самоубийстве Гитлера и о письме Геббельса с предложением перемирия. Сталин ответил: «Доигрался, подлец! Жаль, что не удалось взять его живым». И потребовал — никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции. Кребс упорствовал — дескать, вопрос о капитуляции сможет решить только правительство Деница, надо дать ему возможность собраться. Жуков в ответ выставил ультиматум: если до десяти утра не будет согласия на капитуляцию, «мы нанесем удар такой силы, который навсегда отобьет у них охоту сопротивляться». Для установления прямой связи с Геббельсом отправили советских связистов с полевым телефоном.

В результате Кребс вернулся в рейхсканцелярию в 10 часов утра. Но вариант безоговорочной капитуляции Геббельса и Бормана, конечно, не устроил. В общем, получилось так, что их план провалился. И все старания оказались напрасными. Русских связистов отправили обратно. И целые сутки, жизненно важные для организации прорыва, тоже были потеряны. Да и советские войска были теперь настороже. В 10.40, не получив ответа на ультиматум, артиллерия открыла шквальный огонь по правительственному кварталу.

В рейхсканцелярии после смерти Гитлера дисциплина рухнула. Некоторые офицеры и сотрудники перепивались до бесчувствия — будь что будет. Многие советовали принять капитуляцию. Но против выступил Борман. Сейчас он стал цепляться за надежду прорваться. Он еще рассчитывал со своими талантами интригана пристроиться к новой власти и известил Деница, что вскоре прибудет к нему «с подробными инструкциями». То есть намеревался выступить в роли «доверенного лица» покойного фюрера, опять стать кем-нибудь вроде «серого кардинала». Поэтому отрицательный ответ советскому командованию тоже дали не сразу. Тянули время — весь день оставшиеся в бункере дееспособные люди готовились к прорыву.